Улица Белого Лося

Во-первых, начальника строительства со всеми планами вызвали в Петрозаводск. Все ждали, когда же он вернётся, а он не вернулся. Вместо него приехал новый. Во-вторых, Петин отец, он работает прорабом на строительстве, передал моё письмо о рабочем посёлке новому начальнику. И тот уже назначил группу разведчиков. Они поедут осматривать участок, который я нашёл в лесу. Ясно тебе?

Теперь всё будет нормально. Только начнут без меня. Скоро весна, и нужно начинать строить.

* * *

Здравствуйте, мои дорогие и далёкие! Мне стало хуже. Обмороженная нога всё время болит. Ночь и день. Кашляну — отдаётся в ногу, пошевельну рукой — отдаётся в ногу. Кто-нибудь хлопнет дверью посильнее — тоже отдаётся в ногу.

Только что у меня была доктор. Она сказала, что завтра меня будут оперировать:

— Операция несложная, я её сама хорошо сделаю. Нечего вызывать хирурга из города.

Я посмотрел в окно. На улице был снежный буран. Третий день я не вижу неба. «Вот почему операция простая и можно не вызывать хирурга, — подумал я. — Разве в такую погоду прилетишь!»

Мне захотелось сказать доктору, что я всё понимаю. Понимаю, что у меня гангрена и мне отнимут ступню на правой ноге. Понимаю, что операция сложная. Понимаю, что она ещё никогда не делала такой операции и нечего ей меня обманывать.

Я взглянул на доктора. Она стояла, крепко сжав кулаки. Костяшки пальцев у неё от этого побелели. «Совсем девочка, — подумал я. — А как далеко она заехала! Уехала из дому, и никто ей сейчас не поможет. Как же она будет делать операцию?»

«Спокойно, — сказал я себе. — Спокойно. Держись, как в бою». А вслух ответил:

— Хорошо, доктор, оперируйте. А то мне надоела боль и я хочу быть здоровым.

Писать больше не о чем.

* * *

Меня привезли в операционную и положили на стол. Белый и высокий. По сторонам мне смотреть было неудобно — я лежал на столе без подушки и смотрел в потолок.

Прямо над столом висела большая электрическая лампа с блестящим абажуром. Потом я увидел доктора. Я не сразу узнал её в марлевой повязке на лице, из-под которой видны были лишь глаза, в резиновых перчатках и в длинном, не по росту, клеёнчатом переднике. Она была здесь самая маленькая и самая худенькая.

— Маску больному, — сказала она.

Мне поднесли ко рту какую-то трубку и попросили:

— Вдохните, смелее.

Я потянул и почувствовал во рту сладковатый привкус.

«Сейчас начнётся», — подумал я. И больше ничего не услышал, заснул от наркоза.

Проснулся уже после операции. Меня сильно тошнило и кружилась голова. Я открыл глаза и увидел доктора.

— Как вы себя чувствуете?

— Почти здоров.

А теперь я действительно здоров, потому что то, о чём я только что писал тебе, было десять дней назад. Вчера восстановилась лётная погода, и ко мне прилетел хирург из города. Посмотрел мою ногу, сказал, что скоро я смогу танцевать, и похвалил доктора за хорошую операцию. А сегодня ко мне пришла доктор. Смотрю, а она какая-то не такая. Не могу понять, в чём дело.

Она засмеялась и говорит:

— Я себе чёлку выстригла. Вчера, когда хирург похвалил меня за операцию, я от счастья прямо не знала, что делать. Вот взяла и выстригла чёлку. Ничего? Идёт мне? — спросила она. — Ох, если бы увидел папа, он бы мне такой нагоняй дал!

— Хорошая чёлка, — сказал я. — Очень хорошая чёлка!

— Правда? Ефимовна говорит, что я всю строгость своего лица нарушила. А я ей сказала, что мне строгость совсем не нужна.

Вошла Ефимовна и позвала доктора. Снова я остался один, но теперь уже ненадолго.

* * *

«Добрый день, москвичи! Мне осталось написать в тетрадь всего две странички, и она закончится. Но эти две странички долго ждали своего часа — несколько месяцев. А сейчас я могу их написать, потому что история со строительством нового посёлка подходит к концу.

Я живу в городке строителей, на берегу озера. Мы здесь живём в палатках. Рядом со мной разместились Петя с отцом.

Петю хотели отправить на лето в пионерский лагерь, но он отпросился на строительство. Он мой главный помощник — мои глаза и ноги. Я ещё плохо хожу, а он целыми днями носится по стройке с моими поручениями.

Каждое утро я просыпаюсь раньше всех в городке. Меня будит первый наш горожанин — Белый Лось. Делает он это по простой причине: я кормлю его сахаром. Он просовывает морду в палатку, я просыпаюсь, выхожу. Тихо. В лесу поют птицы. Над кухней-палаткой вьётся дым.

Белый Лось берёт у меня с ладони сахар, и ладонь становится влажной. Морда у лося мокрая, он уже успел умыться утренней холодной росой.

В мглистом предутреннем воздухе фундаменты будущих домов кажутся мне крепостными стенами, а котлованы — рвами, наполненными водой. Но тут выходит повар и начинает изо всех сил колотить палкой в старый таз. Он зовёт строителей завтракать.

Белый Лось вздрагивает, крутит мордой, чтобы отделаться от назойливого трезвона, и убегает в лес. День начался…

Пришёл Петя и сказал:

— Алексей Павлович, вертолёт прилетел.

Вертолёт прилетел за мной. Я лечу в город по делам строительства.