Улица Горького, 18

Лицо каждого номера, направленность его ведущих материалов определялись на третьем этаже, в просторных «министерских» кабинетах Ф. И. Благова и В. М. Дорошевича. Все эти помещения как бы тяготели к большой, около шестидесяти квадратных метров, парадной «красной гостиной», обшитой панелями иод красное дерево, с кессонированным, отделанным золотыми узорами потолком. Здесь проводили редакционные заседания, на которых принимались решения, заставлявшие действовать десятки журналистов, сидевших в отдельном пятиэтажном корпусе, вытянувшемся вдоль двора.

Отвергнув устаревшие, архаичные формы журналистики, ранее присущие «Русскому слову», В. М. Дорошевич и его соратники не упразднили традиционную рубрику романа-фельетона, пользовавшуюся у читателей большой популярностью, но трансформировали ее, превратив в более привычную сегодняшнему взору литературную страницу: наивные псевдоисторические романы Д. С. Дмитриева и кн. Волконского сменились талантливыми произведениями. Один из старейших русских беллетристов, П. Д. Боборыкин, несколько десятилетий являвшийся выразителем взглядов либерально-народнической интеллигенции, заняв пост редактора литературного отдела, помог «Русскому слову» стать пропагандистом произведений лучших писателей и поэтов. Газета публиковала произведения Л. И. Толстого: в 1906 и 1909 годах - работы, содержавшие его оценку творчества Шекспира, Гоголя, а в начале 1911 года - знаменитую «Зеленую палочку».

Прочное место заняли на страницах «Русского слова» произведения М. Горького. Именно тут впервые увидели свет повести «Детство» и «В людях», печатались открытые письма великого пролетарского писателя «О «карамазовщине», «Еще о «карамазовщине». Сотрудничество Алексея Максимовича с московской газетой не было случайным, его связывали с Сытиным прочные узы старой дружбы.

Они встретились на Капри. В беседе с Сытиным Алексей Максимович обсуждал его деятельность: «Издавайте книги, дающие мужику знания, дайте ему учиться, пусть он узнает право, свободу. Дайте ему школу, чтобы он по выходе из нее знал свои обязанности и права гражданина и человека и, главное, умел бы вести свое хозяйство и научился ремеслу, хотя бы самому необходимому, которое требует его маленькое хозяйство».

Еще находясь в эмиграции, он передал Ивану Дмитриевичу рукопись повести «Детство», и Сытин опубликовал ее в своей газете. Когда же Горький вернулся 31 декабря 1913 года в Россию, при первом же посещении Москвы он поселился в подмосковном имении Сытина Берсеневка, что находилось неподалеку от станции Поварово Петербургской железной дороги. А во время частых наездов в Москву Алексей Максимович останавливался по соседству с редакцией «Русского слова», в меблированных комнатах Елисеева (ул. Горького, 14), не раз навещая Ивана Дмитриевича на его квартире.

Однако ни И. Д. Сытин, ни В. М. Дорошевич, ни П. Д. Боборыкин ие сумели попять позицию Горького, сколько-нибудь приблизиться к ней. Пытаясь формально сохранить провозглашенные ими лозунги «отсутствия тенденциозности», «политической объективности» и «беспристрастности», редакция «Русского слова» сохраняла среди своих постоянных сотрудников и реакционно настроенных журналистов.

Причина объяснялась весьма просто. Как точно подметил Е. А. Динерштейн в своей монографии «И. Д. Сытин», за двадцать лет существования «Русское слово» проделало путь от откровенно монархической до оппозиционной, либеральной газеты, и в то же время современники не зря называли ее «газетным левиафаном». Как в библейском чудище, в ней перемешивалось все и вся. Даже в лучшие годы газета ие придерживалась единого направления. Ей была свойственна эклектичность: страницы «Русского слова» охотно предоставлялись людям разных убеждений, с тем, однако, чтобы в их высказываниях не проявлялись крайности.

Газета публиковала произведения молодых поэтов-символистов А. Блока, А. Белого, Ю. Балтрушайтиса, В. Иванова, К. Бальмонта, прозаиков новой школы И. Бунина, Л. Андреева, А. Куприна, А. Толстого, К. Тренева, А. Серафимовича, критика К. Чуковского, широко популярного автора «поэзоконцертов» И. Северянина.

Сытин боялся денежных потерь при издании отдельных книг малоизвестных читателям авторов и предпочитал иную форму сотрудничества. Так, в 1909 году Сытин предложил И. А. Бунину заняться редактированием изданий, посредством которых он хотел наладить выгодную книготорговую сеть на железнодорожных станциях. Бунин отклонил столь откровенно коммерческое, не связанное с творческой работой предложение.

После поражения революции 1905 - 1907 годов руководство «Русского слова» пользовалось любой представляющейся возможностью, чтобы разоблачить нечистоплотные махинации финансовых воротил, и откровенно заявляло: «Мы переживаем грязный период русской истории».