Улица Иисуса

Ума согласно кивнула головой и вышла из комнаты. Лада легла на бок и поморщилась. Какой-то твердый предмет вонзился ей в бок. Это был кинжал, маленький изящный стилет, который она носила для самозащиты. Как она могла забыть о нем. Лада встала, подошла к двери и примерилась для удара. На кого у нее поднимется рука? На любого, кто встанет на ее пути, но только не на женщину. Но с этой здоровенной бабой без оружия ей не справится. Во время долгого пребывания на острове главарь морских разбойников Хасан показал ей несколько приемов нападения с ножом. Она могла бы убить мужа, и все бы закончилось. Как она могла забыть о кинжале. Расцарапала по-бабьи лицо, а надо было воткнуть клинок в его лживое сердце. Теперь, обретя оружие, Лада вдруг успокоилась. Легла, обдумывая план побега. За окном монотонно шуршал дождь. Под эти звуки она задремала и увидела Али, который, хмурясь, разглядывал ее сына и с подозрением спрашивал:

– Почему он похож на меня? У нас тобой ничего не было.

– А ты вот теперь докажи, что не было, – язвительно ответила Лада, и в сердцах добавила, – подложил свинью и еще спрашивает.

Проснулась она оттого, что открылась дверь, и комнату озарил свет. Это была Ума с лампой в руке. В другой руке она держала маленький поднос.

– Я принесла вам чай, – сказала она грубым голосом, – будете пить или его тоже к черту.

– Я не могу посылать к черту человека, который принес мне чай, – миролюбиво сказала Лада. – Это невежливо.

– Буду знать, – сказала Ума, – она наполнила чашку чаем из чайника и поставила перед ней, а это шербет.

– Сколько ночи? – спросила Лада.

– Скоро полночь.

– Зачем же ты меня разбудила.

– Я вас не будила, я просто принесла чай.

– А, если я теперь не засну, и буду мучиться до утра?

– Простите, я не подумала.

– По себе судишь?

– Да, как вы догадались? Мне все равно, когда разбудят, все равно засну снова.

– А где охранники? – спросила Лада.

– Один за дверью, второй спит. На что они вам, у меня все спрашивайте.

– Ты знаешь, кто я?

– Да, вы рани.

– А ты знаешь о том, что меня незаконно здесь удерживают.

– Ваш муж вправе удерживать где угодно. Вы его жена, так, что все законно.

– Это спорный вопрос. Но оставим закон в стороне. Поможешь мне убежать отсюда?

– Нет, простите. Я здесь не для этого.

– Почему нет?

– Во-первых, потому что вы послали меня к черту.

– Я могу извиниться. А во-вторых?

– Мне хорошо платят за мою работу, платят столько, сколько я не зарабатываю на своем поле. Мне повезло с этой работой.

– А что твой муж не работает?

– Не работает.

– Почему?

– Потому что у меня нет мужа.

– Почему же надо говорить не работает, если можно сказать, что у тебя его нет. Ты вдова?

– Девица.

– Значит, и детей нет. Повезло тебе.

– Это спорный вопрос, – ответила Ума, вторя Ладе, – и в-третьих, от вас я денег не возьму.

– Во-первых, у меня нет денег. А во-вторых – почему?

– Потому что я подданная раджи Пракаша, если я помогу вам бежать, мне придется бежать вместе с вами, иначе после этого он меня со свету сживет.

– Хорошо, бежим вместе.

– Не могу у меня здесь хозяйство и участок земли.

– Тогда иди к черту, – сказала Лада.

– Хорошо, – покладисто сказала Ума. – Чай оставить или забрать?

– Оставь. И лампу тоже.

Ума ушла, а Лада запоздало вспомнила про кинжал. Надо свыкнуться с этой мыслью, и, тогда она вспомнит о нем вовремя. Надо зарезать эту толстую бабу. Все равно у нее никого нет, ни детей, ни мужа. Никто по ней убиваться не станет. А потом убить охранника. Но у того на поясе висит сабля. Значит, нападение должно быть внезапным. Охранников двое, как справиться со вторым? Лада так взволновалась, что долго не могла заснуть. К счастью дождь усилился, и этот шум помог ей забыться.

Утром Ума принесла ей завтрак – рисовую лепешку, масло, творог, и чай.

– По твоей милости я не спала всю ночь, – заявила ей Лада.

– Простите, больше этого не повторится.

– Мне нужно выйти во двор, – потребовала Лада.

– Это запрещено, – возразила Ума.

– В лицо мне смотри, – потребовала пленница, она знала, что человеку легче отказывать, когда не видишь его глаза. – Мне нужно на свежий воздух, я здесь уже задыхаюсь?

– Я могу открыть окно.

– Я сама могу открыть окно, мне этого мало.

– Прогулки, только по разрешению раджи.

– Тогда иди к черту, и еду забери. Я объявляю голодовку, поняла?

– Поняла, – кротко ответила Ума.

Она вышла из комнаты. Было слышно, как она переговаривается с охранником. Потом дверь открылась, и она сказала:

– Выходите. Мне удалось уговорить охранника выпустить вас под свою ответственность. Так что, если раджа меня уволит, это будет на вашей совести.

– Как мне это нравится, – сказала Лада, – тюремщик узнику толкует о совести.