Улица Кипарисов, 14

– Лопух! Это же проклятый Торбеллино! – взорвался, потеряв терпение, Восто.

– Погоди, погоди… – пробормотал Флари, вцепившись в подзорную трубу. – Точно! Он самый!! Как я его сразу не узнал? Ну ты и глазастый, Восто! Будем брать Акробата?

– Ну, теперь-то он от нас точно никуда не денется! Пусть только причалит к берегу.

– Мы ему припомним все его выкрутасы.

– И Крепость Мейз, и воздушный шар, и магазин Лючано, и многое другое…

– За все ответит, мерзавец!

* * *

Пьяный Чевалачо, переругиваясь с плывущими рядом соперниками, зазевался и при очередной смене галса прошляпил летящий гик, которым получил по затылку. После оглушительного удара он оказался за бортом. Вдрызг пьяный экипаж совершенно не заметил потери своего рулевого, продолжая горланить песни.

Первой на барахтавшегося в воде обратила внимание Джой.

– Человек за бортом! – крикнула она Торбеллино, указывая рукой направление. Юноша, недолго думая, тут же переложил румпель на другой курс.

Шлюп резко изменил направление и устремился к тонущему пирату, макушка которого еще мелькала среди волн. «Джентльмен удачи» уже начал пускать пузыри и норовил вот-вот исчезнуть навсегда в морской пучине.

Торбеллино быстро закрепил румпель шкотом, перегнувшись через борт, крепко ухватил незадачливого гонщика за шиворот и с помощью старого моряка втащил нахлебавшегося соленой воды Чевалачо в шлюп. Галс и Джой захлопотали над спасенным пиратом, приводя его в чувство, юноша же вернулся на место рулевого и продолжил гонку.

Пока они, теряя драгоценное время, спасали Чевалачо, шлюп обошли сразу четыре конкурента. Парусники «Роза Ветров», «Альбатрос», «Неприкаянный», «Тайный советник» вырвались вперед.

* * *

Чевалачо, пришедший после глубокого нокаута в себя, ничего не соображал. Он удивленно таращился мутными глазами на своих спасителей и продолжал что-то нечленораздельное мычать и потирать большущую шишку, вскочившую после удара на затылке.

На вираже шлюп сильно накренился, чуть не коснувшись морской поверхности парусом, зачерпнув бортом хорошую порцию соленой воды. Весь экипаж, «Ослепительного», включая Чевалачо, инстинктивно сгрудился на противоположном борту, выравнивая судно. До конца гонки оставалось еще предостаточно времени, еще было время побороться за победу. Торбеллино потребовалось почти полчаса, чтобы догнать ушедшие вперед парусники «Ночной призрак», «Розу Ветров» и «Неприкаянный». Шлюп пристроился к ним в хвост, но обогнать их никак не удавалось.

Чевалачо наконец-то прочухался от винных паров и глубокого нокаута и пораженный, во все глаза уставился на нашего героя.

– Торбеллино! Разрази меня гром! – заорал он. – Ты ли это?

– Я собственной персоной, Чевалачо! Можешь даже потрогать меня обеими руками, если не веришь.

– Век тебе не забуду, что ты меня спас, дружище! Клянусь кальмарьими кишками, что завтра же брошу пить! Сегодня крепко выпью за чудесное спасение, а завтра обязательно брошу! Клянусь всеми тигровыми акулами Пролива Кошмаров!

– Да брось, Чевалачо, ты бы также поступил на моем месте, – улыбнулся Торбеллино, зная, чего стоят все эти пиратские клятвы. – Неужели бросил бы тонущего на произвол судьбы?

– Конечно, не бросил! Я же все-таки из морского братства! Знаю цену человеческой жизни в море.

– Вон, их лучше благодари, – юноша кивнул на Старого Галса и Джой, ловко управлявшихся парусами.

– Ладно, долг, как говорится, платежом красен. Чевалачо бывает благодарным. За добро всегда отплатит добром. Открою тебе, парень, одну страшную тайну, – заговорщическим шепотом продолжал спасенный. – Не сносить мне головы.

– Ну, что там у тебя за тайна такая? – усмехнулся Торбеллино.

– Ты зря смеешься, парень, это очень важная тайна, – округлив глаза, сказал пират, при этом озираясь по сторонам, как будто кто-то в открытом море их мог подслушать. – Это касается твоей жизни.

– Моей? Смешно такое слышать.

– Именно твоей, несчастный!

– Ну… – недоверчиво отозвался Торбеллино. – Поведай, что там за тайна такая страшная.

– Так вот, слушай. Капитан Малисиозо откуда-то прознал, что ты остался жив, и поручил наемному убийце разыскать и убить тебя. Зовут этого гнусного типа Виоленто Беспалый, он самый страшный человек в Карамбе, каких я только на свете видывал.

– Виоленто Беспалый?

– Ты что о нем никогда не слышал?

– Нет. Не слышал.

– Не поверю! Мерзавца Виоленто каждая собака в Карамбе знает!

– Да, вроде кто-то из экипажа на корабле как-то упоминал его имя, кажется, Бабило … – неуверенно отозвался Торбеллино, напрягая память.

– Его можно сразу узнать по одной неизгладимой примете. На правой кисти у него недостает безымянного пальца, ему в одной кабацкой драке его отстрелили, когда он нагло сжульничал в карточной игре. Если встретишь человека с этой приметой, беги во все лопатки прочь, не оглядываясь. Помни: он пришел за твоей головой.

Пират снял с головы знаменитую прострелянную в нескольких местах во время абодажей треуголку и выжал ее. И вновь водрузил на свою мокрую гриву.