Улица Кипарисов, 14

В Ноузгей наши герои въехали ранним утром, когда над городом стоял веселый птичий гвалт и звон от пчел, собирающих цветочный нектар. Торбеллино в отличие от Толмача был в наряде рэдпероса, с двумя красными перьями в волосах и боевой раскраске, чтобы его не узнали полицейские ищейки. Пока они медленно ехали по улицам, у Толмача чуть не отвалилась голова от постоянного верчения ею по сторонам. Ему все было любопытно. Окраины родного города здорово изменились за долгое его отсутствие. Они миновали Старую Площадь и переехали древний мост, каменные перила которого, несмотря на ранний час, как всегда, были облеплены мальчишками-рыболовами. Через пару кварталов они наконец-то свернули на долгожданную улицу Кипарисов.

– Подожди, так нельзя. Как бы плохо с сердцем у твоей матушки не стало. Еще чего грохнется в обморок. Мне кажется, ее необходимо сначала подготовить. Я поеду первым, переговорю с ней, подготовлю ее, а уж потом позову тебя.

– Хорошо, Торбеллино. Ты, пожалуй, прав. Ее надо беречь, она столько горя и переживаний перенесла из-за меня. Езжай, дружище… Я подожду здесь, только прошу, сделай это как можно быстрее. Я так стосковался по любимой матушке и родному дому…

– Не переживай, старина, я мигом обернусь! – Торбеллино спрыгнул с седла и передал уздечку Толмачу. Через секунду он уже открыл калитку, увитую плющом, и исчез из виду. Послышалось веселое заливистое тявканье собаки.

Толмач тоже спешился и теперь стоял в нерешительности, глядя, не отрываясь, через забор на родной дом, наполовину скрытый зеленью деревьев и кустов.

– Доброе утро, Мама Джульетта! – весело приветствовал юноша хозяйку дома. – Вот я и вернулся!

– Торбеллино! Наконец-то, дорогой мой мальчик! Я тебя сразу и не узнала в этом необычном наряде, – воскликнула счастливая женщина, обнимая и целуя гостя.

– Это для маскировки, чтобы враги не узнали. Меня же разыскивает полиция.

– Я так тосковала и все время о тебе думала, переживала! Все ли у тебя, мой дорогой, в порядке? Спасибо, что не забыл старую Маму Джульетту.

– Ну, как я мог вас, моя родная и хорошая, забыть? – юноша, наклонившись, нежно обнял пожилую женщину, – Я хочу вам сегодня устроить настоящий праздник, хочу, чтобы на вашем лице отныне сияла только радостная улыбка, чтобы вы были счастливы, Мама Джульетта!

– В моем доме так давно не было праздников, – сказала грустно пожилая женщина, смахивая платочком набежавшую слезу.

– А мы устроим! Грандиозный праздник! Это я беру на себя. Хочу вас предупредить, Мама Джульетта, у нас сегодня будет дорогой гость, он вам очень-преочень понравится!

– Наверное, твоя Джой, да? Я угадала?

– Нет, не Джой. Только, очень прошу вас, не волнуйтесь. Обещаете?

– Торбеллино, ты говоришь загадками. Ты, наверное, хочешь сказать, что мой Макото вернулся?

– Мама Джульетта, милая моя, откуда вы догадались? Ну, конечно же, вернулся ваш сын Макото! Живой и невредимый! Стоит у калитки и боится за ваше больное сердце!

* * *

Таверну, что находилась у развилки дорог, на обратном пути юноша объехал в темноте стороной, от греха подальше. В его памяти остались довольно неприятные воспоминания о гостеприимстве Толстяка Авидо. Но эти предосторожности не спасли нашего героя. Вот что произошло, дорогой читатель, с ним дальше. Отъехав на приличное расстояние от придорожного заведения с дурной славой, он решил устроить привал и переночевать на опушке милой березовой рощи, что попалась на пути. Расседлав и стреножив коня, Торбеллино устроился на мягкой траве, завернувшись в теплое шерстяное одеяло, подаренное рэдперосами. И сразу провалился в глубокий сон, то ли запах свежей зеленой травы, то ли накопившаяся усталость последних дней сказались на нем… Наверное, и то, и другое.

Торбеллино приснилось, что он парит высоко над землей, что у него вместо рук белые упругие крылья. Он летит над морем, а внизу видны малюсенькие кораблики под парусами. Вон и фрегат «Пари», на котором он когда-то был рабом, а вон там, ближе к горизонту, курится вулкан на Острове Зеленый Ад, а рядом с островом десяток кораблей, наверное, это эскадра адмирала Гавилана. А вот и Мейби, окруженный высокими пальмами, с городской площадью, заполненной азартными горожанами.

Торбеллино взмахнул крыльями, пронесся над городом чудаков и Бухтой Свиней и повернул в сторону Залива Одиноких Сердец. Показался мыс с белым домиком и маяком Старого Галса. В маленькой бухточке видны шлюп «Ослепительный», Джой, Фидело и Малыш. Торбеллино стал кружить над бухточкой, опускаясь все ниже и ниже.

Счастливая Джой подняла голову, смеется и машет ему рукой. Фидело носится по песчанной косе и радостно лает, Малыш плещется у берега и кувыркается через голову… Вот и Старый Галс появился и медленно спускается по крутым каменным ступенькам к морю. Сделав несколько кругов над ними, юноша начинает быстро снижаться. Слышен только протяжный свист ветра в ушах, да ощущается трепет хрупких крыльев.

Но, увы, мягкого приземления у него не получилось, он задел правым крылом песчаную отмель, его резко развернуло, и он неудачно шлепнулся боком на горячий прибрежный песок.