Улица Кипарисов, 14

– Все, хватит! Слишком тяжелая, дальше не покатим. Давай здесь и откроем.

– Ставим на попа?

– Ага! Отлично! – Старый Галс обошел вокруг дубовой бочки, постучал кулаком по прочной крышке. – Джой, принеси молоток и стамеску, а я пока бревна закреплю, чтобы волной их не смыло. Посмотрим, что за сокровище нам море послало.

Девушка сбегала в домик и принесла инструменты. Пока Галс вскрывал крышку бочки, она вошла в воду и стала гладить Малыша, который плескался у берега.

– Джой!! Джой!! – крикнул, обернувшись старик. – Ковш воды скорее!! Бегом!!!

– Зачем?

– Надо! Быстрее!

– А что там?

– Потом увидишь!

Когда девушка примчалась с кошем воды, Галс уже опрокинул бочку на бок и кого-то извлекал из ее нутра. Это был человек.

– Кто это, дедушка?!

– Кто? Кто? Торбеллино наш!! Давай скорее воду!

– Торбеллино!! – Джой бросилась к любимому. – Что с ним?! Дедушка!!

– Кажется, он без сознания. Наверное, от жажды или перегрелся в душной бочке.

– Торбеллино!! Торбеллино!! Миленький!! Очнись!! – девушка стала тормошить любимого, который не подавал признаков жизни.

Галс полил голову юноши и смочил его сухие потрескавшиеся губы водой. Запрокинув ему голову, он попытался влить немного живительной влаги в рот молодого человека.

Неожиданно Торбеллино дернулся всем телом, фыркнул и закашлялся, видно, вода попала в дыхательное горло. Юноша затрясся в безудержном кашле.

– Ура! Живой!! Живой! – счастливая Джой обнимала ожившего любимого, ласково гладила плечи, целовала лицо, мокрую голову…

Они перенесли Торбеллино, находившегося в бессознательном состоянии, в домик и уложили в постель. Теперь можно было не бояться за жизнь юноши, хотя он бредил. Девушка не отходила от больного жениха ни на шаг, прислушиваясь в неровному дыханию юноши.

* * *

Вечером Старый Галс зажег на маяке сигнальный огонь и вернулся в домик.

– Ну, как наш больной?

– Ему значительно лучше, дедушка. Жар почти спал. Я дала ему твое целебное снадобье, он сразу крепко уснул и больше не бредил.

– Отлично! Я же говорил, что моему лекарству цены нет. Его еще моя матушка делала из полыни.

– Да, наша прабабушка знала толк в целебных травах, – согласилась с ним девушка, поправляя на голове юноши мокрое полотенце.

– Она многих лечила. Если бы ты только знала, скольких раненых моряков с брига «Звездного» она спасла после сражения в Триумфапьном море. Ей многие обязаны жизнью, и капитан Дью в том числе.

– Она лечила капитана Дью? Ты мне об этом не рассказывал.

– Да, внучка! Он бы умер от страшных ран, если бы не она. Его же во время боя накрыло картечью. Живого места на нем не было. Она выходила его. Вот на этом самом месте! Можно сказать, с того света его вызволила.

– Она настоящая героиня, дедушка, я горжусь ей!

От нахлынувших воспоминаний старого моряка пробило на слезу. Он, прихватив кисет с табаком и трубку, вышел из домика и присел на ступеньку крыльца. Подымив с полчаса в одиночестве со своими грустными думами, он, печально вздыхая, вернулся в домик.

– Джой, а помнишь, кто-то говорил, пусть бочка плывет туда, куда плыла? – съязвил Старый Галс, напомнив внучке утренний разговор в открытом море.

– Ой, не вспоминай, дедушка! Страшно даже подумать, что бы случилось с нашим Торбеллино. Представляешь, я чуть не погубила его. Хорошо, что ты меня не послушал, и мы подплыли к этой бочке.

– Меня дюже распирает любопытство, как он в ней очутился? Вот в чем вопрос. Явно не по своей воле, не мог же он сам себя закупорить в ней.

– Вот очнется, он нам все сам и расскажет, – отозвалась с грустной улыбкой Джой.

– Счастливчик! Повезло все-таки парню, отделался только синяками да ушибами. Все благодаря крепкой дубовой бочке, другая уж давно бы разлетелась в щепки, а этой хоть бы что. Только с десяток-другой вмятин да царапин.

* * *

Что же произошло? Каким образом бочка с нашим Торбеллино оказалась в море?

Проделав в крышке бочки обещанную дырку, Виоленто стегнул кнутом пару гнедых тяжеловозов, и фургон продолжил свой путь в сторону Силенто. Бандит уже предвкушал, как с пленником заявится на корабль капитана Малисиозо, как его осыплет золотом знаменитый пират. Но его мечты прервал далекий гром, Беспалый выглянул из фургона и посмотрел назад. Все небо позади заволокло тучами, оно было темно-синим. Над холмами, за которыми скрылась столица, сверкали яркие молнии. Начиналась гроза. Скоро крупные редкие капли дождя упали на пыльную дорогу, усыпав ее, словно веснушками. Появились резкие порывы ветра, поднявшие перед фургоном клубы удушливой пыли. Грозовой фронт неумолимо приближался. Виоленто почувствовал это по сырой свежести, которая стала вытеснять горячий воздух вокруг. Неожиданно порывы ветра стихли, пыль улеглась, редкие капли дождя перестали падать.

– Кажется, пронесло, – пробурчал с облегчением он, уж больно не хотелось ему трястись на повозке под дождем, он с детства не переваривал слякоть и сырость. Но обрадовался он слишком рано.