Улица королевы Вильгельмины

И это все он разглядел за секунду-две под кружочком светляка на пестрой двухверстке! И больше теперь в карту не заглянет. Да, ничего не скажешь, не первый день в разведке.

Полковник Сенчик старше меня раза в два, да и по должности не ровня: начальник следственного отдела управления разведки фронта. Но за последние недели, с тех пор как меня прикомандировали к нему на время, он спустился с управленческих небес, я же слегка воспарил над землей и мы как бы стали вровень друг с другом. А особенно сблизила нас последняя весьма и весьма успешная операция с такой вот досадной помаркой на финише: своих потеряли. Впрочем, операция завершена, по крайней мере, первый ее этап, и на ее благополучный исход уже ничего повлиять не может.

Сенчик не зря тревожился насчет мостов. Один из них оказался без настила, и речку с каменистым дном пришлось форсировать вброд. Я шел впереди машины, чувствуя, как коченеют ноги, – нащупывал путь. К тому же полевая дорога была почти размыта и ее с разных сторон пересекали точно такие же – со слегка обозначенными полосками воды колеями. А дорожные указатели все до единого аккуратнейшим образом спилены со столбов – ни черта не понять, куда двигаться. Сенчик вел машину, полагаясь исключительно на интуицию.

В довершение всех бед к рассвету грянул дождь, сильный и ровный, А тента у нас не было… В «виллисе» сделалось уютно, как в корыте, полном воды.

И когда часам к одиннадцати утра Сенчик, уже в Ясапати, выпустил меня у подъезда особняка, где в сытости, тепле и уюте пребывала моя родная «контора», то из всех человеческих чувств у меня оставалось только одно – злость. Фуражка козырьком упиралась в нос.

Открыл дверь передней, потопал ногами, чтобы слить через край голенищ излишки влаги.

Потом огляделся и обомлел.

На скамье сидела тоненькая хрупкая девушка.

Е-мое! Она! Единственная в мире! Царица грез моих еще с довоенных лет!

Масса вьющихся золотистых волос. Златоглавка! Точеный, чуть вздернутый носик. Задумчивая, мне показалось, даже печальная. На меня не взглянула, хотя я затопал и завозился пуще прежнего. Какого же цвета у нее глаза? Серые? Синие? Нет, кажется, зеленые.

И тут меня словно током стукнуло. А ведь она не одна. По обе стороны в вольных позах сидят солдаты с автоматами.

«Немка? Венгерка? Шпионка! – вот кто! Ну да, в гражданском. А красивая какая. Златоглавка, с зелеными глазами».

Злость вспыхнула с новой силой. Уже даже не: злость, а ярость.

«Мата Хари. Мата Хари проклятая! Ну и пойдешь под пулю, сама напросилась!»

Ногой с треском распахнул дверь в первую комнату.

Здесь все на своих привычных местах. Машинистки Рая и Люся, сидя друг против друга, вразнобой трещат на своих пулеметах. Властитель канцелярии скуластая узкоглазая грудастая Аня с серебряными погонцами с двумя звездочками на плечах, лейтенант административной службы, которую за особую посадку отдельские остряки метко окрестили «гаубицей», возвышалась на своем троне, бдительно наблюдая за действиями подчиненных. Аня уже в летах, за тридцать, всю войну зорко высматривает себе мужа на мирное время. Из солидных, званием повыше, с покладистым характером, чтобы в доме хозяйкой была она. Пусть даже женатик; она позовет – он бросит жену, не задумываясь.

Соблазненные телесами, подкапывались многие, но Аня особо требовательна. Во-первых, не из сопляков-трепачей, только бы переспать и дальше. А во-вторых… Словом, смотри выше.

Торопись, Аня! Ведь времени у тебя остается все меньше и меньше.

Ко мне Аня благоволила, не знаю уж, по какой причине. Ведь ни по одной статье я ей не подходил. Может быть, сказывались неутоленные до сих пор материнские чувства?

– Ой какой! – она шустро сорвалась с трона. – Ты же мне здесь все заляпаешь! – и кинулась необъятной грудью прикрывать свою канцелярию, разложенную на столе аккуратными стопками. – Беги к себе, подсохни хоть малость, переоденься. Мы определили тебя на улицу Вац, дом пять, к одной старушенции. В двух шагах отсюда.

– Не сейчас, Аня. Срочный доклад. Безвесельный у себя? – и, не дожидаясь ответа, сунулся в одну из дверей, определив нужный кабинет.

– Разрешите? Здравия желаю!.. Наш нынешний начальник полковник Безвесельный – из временных. Его наспех посадили на отдел из резерва, когда прежнего начальника, темпераментного и шумного Зуса, вызвали в Москву и сообщили тотчас же, что обратно он не вернется. Как бы оправдывая свою унылую фамилию, Безвесельный был нудным кабинетным сидельцем. Целыми днями корпел над всякого рода дутыми сводками и донесениями снизу, из которых, пыхтя и морщась, выжимал, как ему казалось, жемчужные зерна и перелагал их суконным языком на такого же формата канцелярские листы, только с грифом отдела, с пометкой «Совершенно секретно» и за своей подписью. Машинки Раи и Люси аж дымились от непомерной и бесполезной нагрузки.

– Прибыл, значит! – Безвесельный отложил в сторону трофейную паркеровскую ручку, которую притащил ему в подарок из командировки в войска некий отдельский подхалим, сцепил пальцы и удобно уложил подбородок в образовавшуюся ямку. – Ну и как?