Улица Пратер

Я со своей стороны тоже был доволен. Между тем в это время над моей головой уже собирались грозовые тучи. Вскоре после генеральной уборки среди «пингвинов» вспыхнуло недовольство.

— Какое безобразие! — возмущалась Сиди. — Стараешься, спину гнешь, и никто даже замечать этого не хочет! Мне просто непонятно.

— А кому понятно? — подхватил Худак. — Другие даже если половину такой работы сделали бы, уже весь отряд об этом бы только и говорил. А тут хоть разорвись, никто не видит и знать не хочет. Да слыханное ли дело, так обращаться с «пингвинами»?! Этого я так не оставлю!

Сначала они говорили так только между собой, а потом уже и меня стесняться перестали. А я не знал, как их урезонить.

— Вы же сами твердили, — пытался я их уговорить, — что не за похвалу стараетесь. Что пионер не станет протягивать руку и просить: дайте, мол, мне медаль.

— Ты еще будешь нам объяснять, что делает и что не делает пионер! Конечно, мы работаем не ради похвалы. Один раз, второй, третий. Но когда тебе вообще не говорят ни слова! Кивнут одобрительно головой, и все. Порядок. А по-моему, это непорядок!

— У меня тоже есть свое мнение насчет руководства отряда, — горячилась Сиди. — Как-нибудь я им все выскажу.

А я, я не хотел, чтобы она высказывала свое мнение. Выскажет — обратят внимание, обратят внимание — будет скандал. Я посмотрел на Таши, но он ничего не сказал, только усмехнулся. Жужа принялась успокаивать Сиди:

— Откуда тебе известно, почему совет отряда так делает? Может быть, у них есть на то причины.

— Ничего подобного! Обычная волокита. И с меня хватит! Больше мы не выполняем их приказов.

— Смотрите, как бы не было хуже, — испуганно заметил я.

— А твое какое дело? — разозлился теперь уж и Худак.

Что ж мне теперь делать? Я пробродил по улицам весь день после обеда и в конце концов решил послать «пингвинам» благодарность в приказе. Вот как это выглядело: «Пингвины»! Благодарим за вашу благородную деятельность. О награде мы не забыли. Скоро отметим вас грамотой». И дальше следовало новое задание.

Благодарность возымела действие. «Пингвины» явились все, как один, и дали новый концерт. Так мне на время удалось погасить страсти. Но ненадолго. Недовольству достаточно только пустить корни, истребить его потом, как ни бейся, до конца не удается. Наоборот, чем больше стараешься, тем хуже. Немного погодя слышу снова:

— Теперь у нас хоть обещание есть. Это уж вещь!

— Что от него толку! Хуже, чем вообще ничего!

— И на что нам их грамота? Лучше бы передали благодарность по школьному радио. Что ж тут такого, чтобы от всех в тайне держать?

Такие разговоры я просто не мог слышать и потому ушел в другой конец коридора. Ничего себе, хорошенькая компания! И их-то еще так полюбила моя бабушка!

Больше они не получат от меня никакого приказа. Хватит!

Я твердо решил порвать с «пингвинами» и раз и навсегда покончить с этим моим тайным командованием. Но близился день рождения бабушки, и врач разрешил ей встать и испечь пирог. Она несколько раз спрашивала меня:

— Ты передал своим друзьям, что я приглашаю их на свой день рождения в гости?

— Передал, но не знаю, смогут ли они. Теперь нам так много задают уроков!

— Раньше же они приходили.

На это я уже ничего не ответил. Что я мог ответить? Наступила тишина.

Дедушка допоздна играл в своем клубе в шахматы. Я даже радио не стал включать. К чему? Тускло мерцала лампа. Я подумал о семье Шаки: там всегда людно и всегда шумно и весело. А у нас не так. Я посмотрел на бабушку. Печально опустив голову, она уснула в кресле. А на полу у ее ног — бумажка. Упала с колен. Я поднял ее. На бумажке — список продуктов, нужных для торта.

На следующий день она действительно дала мне денег на покупки.

— Я знаю, Миши, — сказала она, — что ты любишь торт с орехами. Испеку для тебя торт — большой, как мельничный жернов. Так что, если хочешь, пригласи и «пингвинов».

Дул сильный ветер. Но я никогда не мерзну: даром, что ли, на мне шарф, купленный бабушкой? Что бы такое и мне купить ей в подарок на ее день рождения?

Над этим я думал все время, даже на уроках. И на перемене я стоял один и задумчиво глядел в окно, как вдруг ко мне подходит Жужа Хоронская.

— Ну, а ты что стоишь скучаешь?

— Откуда ты взяла, что я скучаю!

— По тебе вижу, вот уже который день. Если у тебя что неладно, расскажи.

— Все у меня ладно, — сказал я и покраснел до ушей.

Так мы и стояли друг против друга, не говоря больше ни слова. И вдруг я вижу, подходят к нам и остальные «пингвины». Окружили нас, и Клавора своим басом принялся расспрашивать:

— Над чем голову ломаешь, Мишенька?

— А тебе что за дело?

— А ну, ребята, давайте сами угадаем! — воскликнула Сиди. — Хорошо? Ты, наверное, думаешь о дне рождения твоей бабушки. Не знаешь, что купить ей в подарок?

Я прямо остолбенел. Откуда это они знают?

— Прошлый раз твоя бабушка сама говорила нам, что скоро у нее день рождения.

Верно, вспомнил я, она говорила. И тогда же пригласила всех их в гости. Ну хорошо, тогда спрошу и я их напрямик:

— А вы придете к ней завтра вечером?

— Конечно, — кивнул головой малыш Тот. — Да мы наверняка и приказ об этом получим.