Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки

В последней описи с материальной оценкой дома названы в 1-м отделении «каменный лицевой угловой 3-этажный дом на жилом полуподвалах», во 2-м — «каменный лицевой 3-этажный жилой дом на нежилом подвале, в связи с таким же, но без подвалах с флигелем по задней границе двора», в 3-м — «каменный 3-этажный жилой флигель от лицевого дома по задней границе», в 4-м — «каменный 2-этажный флигель по задней границе двора с жилой дворницкой и прачечной», в 5-м — «каменные 1- этажные службы по задней границе двора», и еще одни «подобные же службы» — в 6-м отделении[1282]. Комиссия Городского кредитного общества оценила дом в 144 362 руб., самую большую сумму за его историю. Возможно, это объясняется тем, что в предреволюционные годы почти в два раза возросла квартирная плата, благодаря чему доход с дома достиг 22 816 руб., что видно из последней «Ведомости о доходах с дома» за 1916 г.[1283]

Кроме того, значительную прибыль приносила аренда торговых помещений: открылся новый магазин электрических принадлежностей А.И. Гуровича; мастерская О.Д. Левинсона и бакалейная лавка А.П. Ершовой; 10-комнатные квартиры занимали мать братьев-домовладельцев, вдова потомственного почетного гражданина Т.Н Головина, и барон в звании камергера Е.К. Каульберс; мастерские держали Бендиашвили и Гофер[1284].

Но самой известной личностью в доме была, конечно же, артистка Императорских театров и писательница Лидия Алексеевна Чарская (Стабровская). Она снимала в доме Головиных 6-комнатную квартиру с ванной под № 16, годовая стоимость этой квартиры составляла 1140 руб.[1285]

Напомним читателям, что настоящее имя писательницы — Лидия Алексеевна Чурилова (урожд. Воронова). Уже в десять лет будущая писательница сочиняла стихи, а в пятнадцать лет начала вести дневник, который впоследствии помогал ей достоверно воссоздавать обстановку женских институтов. Лидия Воронова окончила Павловский институт в Петербурге, а вспыхнувшая в раннем детстве любовь к театру привела ее на сцену Александринского театра. С начала века одна за другой стали появляться книги писательницы Лидии Чарской (такой она выбрала псевдоним) — повести для детей, для юношества, сказки, сборник рассказов, пьес, стихов… Простой язык, бесхитростные сюжеты, доступные пониманию юного читателя ситуации и взаимоотношения персонажей в произведениях Чарской снискали ей дотоле невиданную популярность у тех, кому были адресованы повести и рассказы писательницы, — у детей и подростков. Взрослому читателю такая популярность была непонятна, они искали объяснение этому явлению и зачастую оказывались несправедливыми к писательнице.

А между тем, юные читательницы зачитывались ее книгами «Записки институтки», «Княжна Джавака», «За что?». Вот только некоторые данные, свидетельствующие о фантастической популярности писательницы. В отчете одной детской библиотеки в 1911 г. сообщалось, что юные читатели требовали 790 раз книги Чарской и лишь 232 раза сочинения Жюля Верна. Книги Чарской переводились на английский, французский, немецкий, чешский и другие европейские языки.

Как отмечает С.Т. Никоненко, автор вступительной статьи к книге «Л.А. Чарская. Волшебная сказка»: «При жизни, да и после смерти, Чарская многократно подвергалась разгромной критике. А после революции ее книги даже изымали из библиотек… Так случилось, что последняя книга писательницы при жизни вышла в 1918 г., хотя прожила она еще двадцать лет… Неизвестна точная дата смерти (1937 или 1938) и место (предположительно — Крым)»[1286].

Переизданные в 1990-е гг. огромными тиражами книги Л.А. Чарской (100 000 экз.) вернулись к читателю. Имени Л.А. Чарской, думаем, достаточно, чтобы включить дом № 1/60 по Щербакову переулку и набережной Фонтанки в «Перечень вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность».

Дом № 1–3 и № 5

Современный дом № 1–3 по Щербакову переулку как бы отделен от углового дома № 60 по набережной реки Фонтанки. На самом же деле — это трехэтажное салатного цвета со сплошной рустовкой и большей въездной аркой строение — лицевой флигель вышеназванного дома, возведенное еще при купчихе Елене Федоровне Галловой, о чем мы рассказали ранее. До нашего времени дошли и построенные в связке с ним дворовые флигели[1287].

Дом № 1–3. Фото авторов, 2021 г.

Дом № 5. Фото авторов, 2021 г.

Два участка по Щербакову переулку № 3 и № 5 имеют свою историю, отдельную от дома № 1/60. Как мы уже отмечали, в середине XIX в. здесь располагался большой дровяной двор почетного гражданина Федора Федоровича Ильина. Совладельцами участка были его братья, за сыном Ф.Ф. Ильина (Ильиным-младшим) эти участки оставались и в 1860–1870-е гг. В 1890-е гг. они перешли в собственность Санкт-Петербургского купеческого общества, которое владело ими до 1917 г.[1288]

До нашего времени на участке № 5 дошло одноэтажное каменное строение песочного цвета. Большую часть бывшего дровяного двора занимает сквер Маневича.

Дом № 7