Улица Теней, 77

Слова приходят к Айрис, те, что она запомнила из много раз прочитанной книги: «Лес густо порос орешником, кизилом, терном, бузиной. Рослые клены, буки и дубы раскинули зеленую крышу над кустами, и из твердой темно-коричневой земли поднимаются папоротник, лесной горошек и шалфей…»

Ее мама и Туайла говорят друг с другом, и мальчик говорит с ними обеими, но Айрис не выдержать груза всех этих слов. Они раздавят ее, если она будет их слушать. Раздавят, раздавят, раздавят ее. Уничтожить — говорят они. Уничтожить — означает убить.

Вместо этого Айрис слушает мелодию леса: «Лес звенел мириадами голосов, пронизанный их веселым волнением. Без умолку переговаривались скворцы, голуби ворковали и ворковали, посвистывали черные дрозды, пощелкивали синицы…»

Они выходят через парадную дверь незнакомой квартиры в другой коридор, где Туайла нажимает на кнопку звонка. Там мужчина, они называют его Бейли, и другой мужчина, они называют его доктор Игнис. Это еще одно новое место.

Это уже чересчур, одно новое место следует за другим, постоянные перемены, невыносимо.

В отчаянии Айрис бросается в лес, который возникает перед ее мысленным взором, чтобы принять ее в свои объятья, как он всегда обнимал Бэмби: «Земля покрылась цветами, они — как разноцветные звезды, и лесная подстилка, обычно темная, теперь радостно засверкала…»

* * *

Марта Капп

Она не знала, что хуже: тварь из другого мира, которая вылезла из дивана, а потом исчезла, оставив порванную обивку и кучу конского волоса, или самодовольная — я-же-тебе-говорила — физиономия Эдны. Еще бы, вторжение демонических сил, на котором она настаивала, получило весомое подтверждение. Что ж, при здравом размышлении выходило, что самодовольство Эдны куда как хуже. Если бы тварь из «честерфилда» показалась вновь, Марта безжалостно огрела бы ее кочергой, но она не могла поднять руку на сестру.

Эдна по-прежнему держала над полом шлейф обеденного платья.

— Я уверена, если бы отец Мерфи увидел эту гадкую тварь, он бы не стал укорять меня в том, что я верю в снежного человека или астронавтов древности. Он бы просто достал святую воду, масло, соль и начал во весь голос читать молитву, изгоняющую дьявола.

Марта понимала, что, держа кочергу наготове, она вроде бы соглашалась с мнением сестры, но не собиралась возвращать кочергу на место, чтобы потом выпить стакан теплого молока и лечь спать. Даже если бы Эдна попросила отца Мерфи изгнать дьявола из квартиры, а не из человека, а он бы согласился, Марта и во время ритуала не рассталась бы с кочергой, чтобы при необходимости врезать этой твари.

— Что теперь? — спросила Эдна.

— Ты про что?

— Что нам делать, помимо звонка отцу Мерфи? Чего ждать? К чему готовиться?

— Может, ничего и не случится.

— Что-то случится обязательно, — уверенно заявила Эдна, чуть ли не с радостью, словно не могла представить себе лучшего занятия на дождливый зимний вечер, чем сражение с демонами.

Прежде чем Марта успела ответить, яркая волна мерцающего синего света прокатилась по полу. Ее ноги оказались в густом, светящемся тумане.

Кочерга повела себя, как ивовый прут в руках лозоискателя, едва не вырвалась из пальцев. Марта держала кочергу крепко, но руку ей пришлось опустить, с такой силой кочерга тянулась к синему свету, пока не окунулась в него свободным концом.

Одновременно стойка с оставшимися каминными инструментами перевернулась и не просто упала в синий свет, но с силой грохнулась в него. Окружавшая Марту мерцающая синева отступила, пронеслась по комнате, синеву всосало в камин, и она исчезла, наверное, вылетев в трубу.

* * *

Салли Холландер