Улица вдоль океана

Они уехали с Чарэ в село, и ни один человек, кроме них, не узнал о беде в седьмой бригаде.

Теперь Калянто прикидывал так и сяк, и получалось, что Барыгин никак не мог прознать об этом случае.

«Нет, не знает Барыгин, — думал Калянто. — Если бы знал, давно прокурора прислал».

Укрепившись в такой мысли, Калянто передумал идти в ледник и повернул назад, к берегу. Уж лучше ему заняться разгрузкой, чем носиться туда-сюда по селу: за работой меньше ненужных мыслей в голову лезет.

Для полной характеристики Калянто следует добавить одну деталь: председатель колхоза был неграмотным, хотя, не в пример Киму-агитатору, понимал толк в буквах и умел отличить написанные слова от беспорядочных закорючек, которые однажды подсунул ему Ким под видом заявления. Калянто довольно успешно осилил первый класс индивидуального обучения у Нины Павловны, учительницы местной школы, но дальше учиться не стал, потому что как раз в то время благополучно разрешалась проблема с его подписью.

Дело в том, что как ни силился Калянто одинаково выводить свою подпись на денежных документах, подпись всякий раз получалась не похожей на образец, хранившийся в районном банке, и банк частенько не принимал документы, из-за чего задерживалось поступление денег в колхозную кассу. Однажды вконец отчаявшемуся Калянто пришла счастливая мысль: попросить; своего соседа, искусного костореза, изобразить его подпись на куске резины, наподобие колхозной печати. Резиновая подпись удалась на славу. С тех пор, уже лет пять, Калянто пришлепывал эту резину на все бумаги и горя не знал.

К чести Калянто нужно заметить, что неграмотность не мешала ему быть хорошим хозяином. Он держал в голове все стада, всё вельботы и всех зверей, добываемых на земле и в океане Калянто совершал в уме сложнейшие хозяйственные подсчеты и нередко ставил в тупик бухгалтера Чарэ с его арифмометром. Ни от какой тяжелой работы он не отлынивал, а впрягался в нее вместе с другими колхозниками: если шел на вельботе за морским зверем, то становился бортовым стрелком и по нескольку часов не выпускал из рук карабин; если ехал во время отела в бригады, то не спал сутками, как и прочие пастухи, принимая и обхаживая молодняк, а попадал зимой на охотничий участок — ставил капканы вместе с охотниками.

Вот каким был председатель Калянто. И если кто усомнится, что в природе существуют такие председатели, пусть приезжает в Медвежьи Сопки и познакомится с ним лично. Но пусть товарища, предпринявшего далекое путешествие на берёг Ледовитого океана, не смутит замок на дверях председательского дома, если доведется таковой увидеть. Дожидаться Калянто под дверьми не стоит — все равно не придет. Стоит его хорошенько поискать в селе — на улице, в конторе, на складах, на берегу, и он найдется. Найдется и обрадуется любому гостю с материка. Покажет село, звероферму, пошивочную, возьмет с собой на морскую охоту и расскажет тысячу разных прелюбопытнейших историй. Не расскажет только о своих двух женах, о падеже оленей в седьмой бригаде и о некоторых других вещах, мало интересных приезжему человеку. В дом к себе тоже не позовет, по известной уже причине. Зато поведет в маленькую колхозную столовую, и бойкая девчонка Маша Рультына, выпускница районной кулинарной школы, досыта накормит их острым рагу из олёнины и душистыми, прямо-таки тающими во рту оленьими языками. И если приехавший будет не прочь, Калянто без всяких пропустит с ним пару полустаканчиков чистого, не разбавленного водой спирта. Не меньше возрадуется Калянто, узнав, что гость издалека собирается уезжать. По первому же намеку он снарядит вельбот, чтобы отвезти его по воде в райцентр, или отправится с ним на аэродром и останется там до тех пор, пока «Аннушка» не поднимет гостя в воздух и не унесет его с глаз долой за самые, самыё дальние сопки…

А пока что Калянто возвращался на берег, и всевидящий Пепеу опять заметил его.

— Эй, Калянто! — крикнул Пепеу, привставая на колени, — Почему ходишь без дела? Иди, слушай, что Коравье говорит! Делай ему беседу — он меня понимать не хочет!

— Некогда! — крикнул Калянто, — Вельботы надо разгружать! Я вечером приду! Скажи старухе, чтоб чай крепкий готовила!

— У меня чай всегда есть, а спирт я теперь не пью! — громко сообщил Пепеу, — Доктор сказал, все болезни спирт делает! Доктор сказал, живот плохо заживает, когда спирт пить! — На сей раз Пепеу не стал задирать рубашки, чтобы хоть на расстоянии похвалиться Калянто своим животом, а лишь приложил ладонь к шраму и громко осведомился: — Ты план по моржу хорошо делаешь? Сколько сегодня взяли?

— Десять моржей, девяносто нерп! — прокричал, удаляясь Калянто. — Жди, Пепеу, вечером приду!

— Хорошая добыча! — крикнул вслед ему Пепеу. Потом снова крикнул: — Говори моей жене, пускай домой идет! Мне по режиму второй раз обедать давать надо! Пускай не забудет!

— Скажу! — не оглядываясь, прокричал Калянто.