Улица вела к храму

Перейдем теперь через Водяную. Так эту улицу называли, верно, с самого начала, потому что по ней стекала вода почти со всей крепости и выходила в ров внизу около Водяных ворот сквозь вал. Это там, где сейчас Александровские бани. Жаль, что эти ворота не оставили, как собирались, когда срывали крепостной вал. Официально эта улица называлась сначала Проезжей, потом Яицкой, затем Уральской и наконец законно стала именоваться Водяной. Из-за стекавшей по ней воды ее первую и замостили в 30-е годы, если не раньше.

По правой стороне сразу на углу стоит дом с мезонином — бывший корпусной штаб, теперь здесь управление местной бригады[16]. За ним квартира полицмейстера, раньше здесь же была и полиция 1-й части. Во дворе пожарная часть. Строили дом [17]при Перовском для квартиры полицмейстера и полиции. Она была на этом месте и до того, да дом оказался неудачным. Построили его в 1820 г. заливным из алебастра со щебенкой, а он лет через 15 стал разваливаться. Так что опыт не удался.

В связи с полицией можно вспомнить примечательный для Оренбурга случай. Не так давно был здесь полицмейстером фон Дрейер. Инициативный был господин, по нему и дорога от города на Маяк названа. Так, на Дрейерской дочери в 1878 г. женился Великий князь Николай Константинович, которого почивший в бозе, назад уже пять лет тому, Государь Александр III, миротворец, сослал сюда за вольнодумство из Петербурга. Великий князь бывал здесь и раньше, когда в 1873 г. участвовал в Хивинской экспедиции. Николай Константинович венчался тайно в церкви на Бердах. Когда же весть об этом мезальянсе дошла до Государя, он его загнал подальше, в Ташкент. Там Великий князь и живет, ему сейчас около 50 лет.

За полицмейстерским домом большой дом пансиона мужской гимназии[18]. За ним дом купца Чистозвонова, который, говорят, боится выпускать супругу свою и держит ее взаперти. Поэтому, видимо, и хороший сад устроил во дворе[19].

Напротив же здание знаменитое [20] и тоже строилось при Перовском. Генерал Бларамберг, служивший тогда в Оренбурге, написал в своих воспоминаниях, что дом построен по рисунку А. П. Брюллова. Так оно, видимо, и есть. Александр Павлович набросал эскиз, а здесь его доработали. Возможно, тот же Гопиус довел проект до дела. Дом строили для Благородного собрания. Открытие было в декабре 1841 года. Как пишет Бларамберг, был шикарный бал, не без шампанского и угощения, разумеется.

^{Общественное собрание.}

Проект очень удачный. Парадный фасад решен в виде двух сильно выступающих ризалитов, соединенных террасой над цокольным этажом. Это создает атмосферу отдаленности главного зала от улицы, окна его уходят куда-то в глубь здания. Будто отделяются те, что внутри, от простых обывателей, фланирующих по Николаевской. Дворовой или садовый фасад тоже решен двумя ризалитами, но здесь между ними выступает полукруглый объем гостиной с крыльцом и огибающей его с двух сторон лестницей. Это сразу объединяет внутреннее и внешнее пространство. Здание как бы раскрывается. Гости и входили раньше по этой лестнице из сада. Зимой же, вероятно, в боковые двери. Стиль постройки — Ампир. В обработке фасадов применен дорический ордер. Раньше наверху по главному фасаду шла баллюстрада, она есть на рисунке художника Чернышова.

Нынешний вход сделали после пожара 1879 г., когда дворянство, не имея средств для восстановления здания, передало его городскому обществу. Поэтому дом теперь называется Общественным собранием. Если внимательно посмотреть на пристрой, видно, что его строили отдельно, да занимался этим к тому же какой-то ничего не понимающий в архитектуре мастер. Нарушены не только ордерные пропорции, но и в деталях нет ничего общего ни с дорическим ордером, ни с любым из остальных. Достаточно посмотреть на то, что должно бы называться капителями.

В Благородном Собрании ставили любительские спектакли, устраивали балы. Теперь тоже бывают балы, выступают приезжие труппы. Устраивают здесь и приемы. Последнее замечательное событие происходило 8 лет назад, 27 июля 1891 года, когда тут устраивали обед в честь Цесаревича Николая Александровича, нашего нынешнего Государя Императора Николая II. Чего тут только не было. Прежде всего надо отметить, что посуда и «белье» доставлялись из Москвы. Своих ли одинаковых сервизов мало было, или самого модного захотелось? Из Москвы же к обеду поставлено было вин более, чем на 1000 рублей. Даже служителей привозили из Первопрестольной. Откуда-то и два лимонных дерева взяли. Зато пиво пили свое, брали у Клюмпа и у Попкова. Приглашенных по списку было 228 человек.