Улица Верности (СИ)

   - Ну, что-то в этом есть. А как насчёт триады Жванецкого: весёлая, добрая и красивая - так он выбирает свою единственную женщину.

   - Ошибается юморист, - сказал Григорий, - таких женщин много. Вот потому у него изрядно детей. У неё должно быть главное - чистый звук.

   Недаром Гришаню таскали в детстве на уроки скрипки к знаменитому Бейрихману.

   Эту маленькую гришкину скрипочку его мать сохранила, верно, рассчитывала отыграться на внуках...

   ...Поехал Виталя кататься на лыжах в Карпаты. Принесли со склона девчонку - поломала лыжу на спуске. Переохладилась, ослабела, еле говорит.

   Кто-то кричит:

   - Есть здесь врач какой-нибудь?

   Виталя, сам от себя не ожидая:

   - Есть врач!

   Администратор турбазы недоверчиво:

   - Вы врач?!

   - Третий курс мединститута, - небрежно роняет Виталя, хотя у него всего лишь второй курс политеха - а пусть докажут. Видел, правда, как тётка-медик делала пациенту массаж "волной". - Спирт есть?

   Принесли с пол пузырька спирта. Виталя чувствует себя героем в центре внимания:

   - Надо попробовать - настоящий или нет? - Сделал глоток из пузырька. - Да, годится!

   Остальное выплеснул на руки, по тёткиной методе разогрел; знает, пальцы у него сильные. Ожила девчонка, смущённо улыбнулась.

   - Спасибо вам, доктор.

   - Будьте осторожны, девушка, - покровительственно и по-взрослому говорит Виталя, - горы есть горы.

   И всё это под песни Высоцкого из кинофильма "Вертикаль". Катался на лыжах, катался. Видит, все компании по парам разбиваются. А он один. Так и не приведётся, как говорит его дед-матерщинник, "шишку смочить".

   Почти перед отъездом подошла та самая девушка:

   - Я хотела вас поблагодарить. Вы меня не проводите?..

   И отблагодарила в своём домике. А Виталя взял и втюрился, а по терминологии того же циничного деда, "заторчал на ней". Он её вспоминал, писал, приглашал в гости. Она не ответила...

   -...Она-то и подошла в конце заезда, - растолковывал Майк, - чтобы не осталось времени выяснять. Она же рассчиталась за спасение. А то вдруг ещё захочешь.

   - Он её раздел, а она не возражала, - и решил, что жизнь придумана гениально, - хмыкнул Григорий, будучи не в настроении.

   Виталя смотрел по-прежнему недоумевающе:

   - А всё-таки - почему?..

   ...По иронии судьбы девушка в коротком красном платье у Дворца "Октябрь" оказалась дочерью учительской пары, вычислила Гришину должность и телефон, стала по нему сохнуть, проникать на мероприятия, на которые он ходил, и напрашиваться с подружкой на экскурсию по телецентру. Кишинёв городишко не мелкий, но папа девчонки вышел на мать Гриши; Гринёк по этому поводу как раз получил предупредительный втык от матери и указание провести воспитательную беседу; а кратенькую экскурсию осуществить.

   - Знал бы, сам подобрал окурок! Посылаешь человека для его же пользы куда подальше, а он тебе отвечает пылкой страстью...

   Но Гришка выкрутился - экскурсию сбросил на Майка, беседу а-ля Онегин провёл сразу для двух татьян, и намекнул, что одна знакомая девушка в Киеве заканчивает свой медицинский и как только получит диплом, то они сразу... А телефон переставил на стол женщине-коллеге.

   Правда, девушка из Киева была уже врачом, счастлива замужем и водила в детский сад двух близняшек...

   Не слишком ли строго опекала мать Атамана, если Майку не помнится - кроме заезжих блуждающих звёзд - ни одной его девушки?

   Упоминал, кажется, давеча атаманов брат-погодок, что приводил Гриша в гости девушку, скрипачку и солистку из ансамбля "Современник". Но мать промолчала, и девушка больше не появилась.

   Почему это запомнилось? А-а, скрипачка под влиянием истории о запретной любви Гришиного деда-подпольщика написала вальс "Океан нежности", посвящённый, верно, своему другу Григорию, а после расставания порвала ноты. Название вальса, конечно, от Атамана...

   ...Прикомандировала временно родная страна юного инженера Виталю к смежникам, сибирскому оборонному заводу. Никто не хотел из Молдавии ехать к чёрту на кулички.

   - Дельные предложения, - сказал начальник отдела, возвращая бумаги. - Сходи к дежурной телетайпистке, продиктуй ей проект распоряжения. Завтра обсудим на планёрке с главным.

   Чернявая телетайпистка строчит, глазками стреляет. Лето, липой с улицы пахнет. Подмышки небриты, но аккуратны. Линия лифчика через пройму футболки мелькает. Смотреть приятно.

   - Спасибо, быстро как молния.

   - Спасибом сыт не будешь. Может, в кино пригласишь?

   - Ну, приглашу. Можно и в кино.

   А самое ближнее кино в заводском доме культуры по вечерам. И, конечно, свои затесались. И - сарафанье радио: шу-шу-шу - весь завод уже знает.

   В одно мгновение становится Виталя известной персоной. "Кричали женщины: ура! И в воздух лифчики бросали".

   Прибегают подруги:

   - Не упусти, Зина, дурой будешь, он же инженер, а ты только техникум советской торговли.

   И игривые девчонки-монтажницы в цехе, одна другой краше, ему с намёком:

   - А у нас тут ещё мно-ого хороших девушек.

   И подходит к Витале на улице после смены слесарь-сборщик по кличке Полтора Ивана:

   - Слышь, Зинка - моя девчонка. Чтобы на полтора километра близко к ней не подходил, понял?

   - Понял.

   - Не подойдёшь?

   - Подойду.