Улица Верности (СИ)

   Дедуля в молодости звался гулякой, наигрывал Баха на аккордеоне и имел в Кишинёве парикмахерскую на два кресла - за одним стоял он, за другим его батя. Мир казался деду неправедно устроенным, и Первого Мая он выходил на улицу с красным флагом. Жандармы забирали его в кутузку, но они не знали, что он коммунист и активист МОПР - Международной Организации Помощи Революционерам.

   А когда полиция накрыла кишинёвскую ячейку МОПР, дедушку спасло то, что он сманкировал сходкой ради свидания. В свиданиях этих виновно было партийное начальство - дед получил деньги и поручение купить по объявлению радиоприёмник, чтобы партийцы слушали Коминтерн, Москву. Дед был денди, и тщательно следил за собой, это и учло руководство, направляя его по объявлению в дом начальника окружного акцизного управления.

   Приёмник назывался "Телефункен", а продавала его красавица-хозяйка, молодая банатская немка. Дедуня включил приёмник, послушал, поглядел на женщину, послушал тембр её голоса, и не смог отказаться ни от одного, ни от другого.

   Вёл себя дед как джентльмен, приглашал Марлену в кафе, водил в кино, гулял в Александровском парке; и ничего не требовал, а только смотрел, как Григорий на Аксинью в "Тихом Доне", пока та боролась с собой. Он смотрел, и она смотрела. Кому какое дело...

   И здесь завершается прелюдия. Начинается фуга. Вступают партии заинтересованных лиц.

   Кривит губы бывшая подружка и караулит повсюду - ты ещё пожалеешь! И в голове деда мелькает - донесёт, про МОПР она знает... Партячейка требует порвать с буржуазным элементом, намекая на перерожденчество. Марлена с трепетом ждёт записок. Папаша дедушки, как водится, грозит родительским проклёном:

   -...И она замужем. Заберёшь её - тебя посадят, а её вернут мужу!

   - Конечно, лакомый кусочек, - увещевает старший товарищ, - я бы и сам не отказался, но дело превыше всего. Попользовался и будет.

   Деду хочется дать в морду, но он сдерживается.

   - Ей необходимо уйти к родителям, - говорит адвокат, - прожить у них год, подать в суд на развод, и только тогда она сможет вступить в новый брак. Всё остальное противоправно и может привести вас в тюрьму. И учтите, закон на стороне мужа - он оставит её без гроша.

   Соблюдая осторожность и меняя съёмные квартиры, дед с Марленой встречаются в пригородах. Она предлагает бежать в Бухарест и в большом городе затеряться. Дед уверен - именно там их будут искать в первую очередь, и не только полиция.

   - Подожди, надо собрать денег и связаться с другом детства. Он контрабандист, и у него есть связи.

   А уже кто-то видит их встречи. Муж узнает о деде и переводится в город Яссы, не преминув справиться в полиции и подключить призывной комиссариат.

   Дед ещё не достиг призывного возраста, но его снижение, по необходимости, допускалось: из-за неблагонадёжности сделали исключение. Он даёт мзду воинскому начальнику и остаётся служить, вместо военно-морского флота, в Кишинёве в пехотном батальоне. А она исхитряется приезжать поездом под предлогом женских недомоганий и необходимости лечения у своего врача в Кишинёве.

   - Золовка следит, - взволнована Марлена, - муж берет отпуск в июле, едем к его родственникам. Возможно, меня там оставят...

   Дед кусает губы, но заказанные в Бухаресте поддельные паспорта на супружескую пару с вымышленной фамилией еще не получены.

   - Ещё неделя, другая... Я заберу тебя из дома, когда ты будешь одна. С моим капитаном есть договоренность - он даст увольнительную на три дня. За это время мы пересечём границу...

   А дальше за одну ночь после ультиматума из Москвы Молдавия становится советской. Казалось, вот она, справедливость, надежда и новый мир. Дед не мог предположить, что Красная Армия остановится, и Яссы не отойдут Молдавской республике. А то бы в первый же день, когда с вокзала двигались колонны с красными звёздами, а с окраины уходили румынские части, ушёл со своим батальоном в Румынию.

   Новая граница пролегла по реке Прут. Яссы оказались на другом берегу, и, видимо, навсегда.

   Он собирается переплыть Прут, но уже созданы погранзаставы: по любому плывущему стреляют. Он пишет, как ранее уславливались, письмо - "Яссы, почтамт, до востребования"; но почтовые отправления на Румынию не принимаются. Дед идёт куда надо и просит отправить его на работу в Румынию. Но там полагают, что он уже "засвечен". И деда направляют в исполком заниматься коммунальным хозяйством.

   - Мировая социалистическая революция неизбежна, - сказал ему председатель горисполкома. - Румыния будет нашей.

   Город бомбят в первый же день двадцать второго июня. С войны дед возвращается орденоносцем, с пробитым мочевым пузырём и грамотой с факсимиле Сталина. Предчувствие его не обмануло: всё тот же старый дворник дядя Саша рассказывает, что приезжала в начале оккупации какая-то красивая женщина, искала его в гетто и не нашла.