Улицы Магдебурга

– Я дома, – он размашисто шагнул вперед и замер в дверях кухни.

Чайная чашка стояла на столе. Отто взялся за косяк, сжал пальцы до боли. Неужели.

Он не помнил, как лег, как встал и собрался, весь день он провел на автопилоте, что-то говорил, отвечал, плоско пошутил, а когда Фогель снова предложил ему зайти, отказался. Отто Шмидт хотел как можно скорее оказаться дома. Прошел всю улицу, не чувствуя ног, птицей взлетел по лестнице.

– Я дома…

Чашка мирно стояла в шкафчике. Стол был пуст. Отто Шмидт, конструктор из проектного отдела и парная деталь, рухнул на колени и молча сухо зарыдал.

На следующий день Ларс Фогель поймал его за руку в коридоре. Отто с трудом сфокусировал глаза на лице старого друга. Не говоря ни слова, Ларс затащил его в кабинет.

– Что случилось?

– Что?

– Что случилось? – с нажимом повторил Фогель, – Что происходит, Отто?

– Чашка, – тупо сказал он.

– Так, ясно,

Ничего Фогелю не могло быть ясно, но Отто не стал его разубеждать. Он с тоскливой ясностью ощущал, как мироздание закручивает гайку, еще небольшое усилие ключа – и резьбу сорвет. В следующую минуту Ларс сунул ему в руку чашку, прикурил сигару.

– Пей. Кури. Рассказывай.

Шмидт жадно затянулся. Запахло сеном и флердоранжем. И вдруг, ощутив знакомый нежный привкус на языке, он прозрел.

– Ларс, ты счастлив?

– Да, – немедленно ответил Фогель, – Чего и тебе желаю.

– Тогда налей мне еще этого проклятого зелья.

– Если это тебя утешит, то хочешь, я тебе ее отдам? – Фогель качнул в руке бутылку.

– Нет, мы не будем нарушать технологию, – ухмыльнулся Шмидт.

Чашка стояла на столе. Отто давился хохотом пополам со слезами, держась за косяк. Он понял, как работает механизм. Он ощутил себя механиком с разводным ключом, богом машины.

– Как оно действует на тебя? – допытывался наутро Фогель, – Скажи, как? Я позвонил Хосе…

– В Колумбию?!

– Ты мой друг! Но Хосе сказал, что эффект у каждого свой. У меня, например, вообще ничего, ну почти ничего. Отто, что у тебя? Я никому этого больше не давал.

– Я вечером зайду, поговорим, – пообещал Шмидт и умчался в свой отдел.

В течение недели Отто научился двигать чашку и даже присовокупил к ней ложечку. Он верил в то, что сам боялся назвать даже мысленно. Ларс больше не спрашивал ничего, и они только повторяли ритуал каждый вечер. Через две недели он достиг того, что чайник оказывался горячим, а ложечка оставалась в чашке.

– Вот что, Отто Шмидт, – сказал Фогель вечером пятницы, когда контора опустела, – Допивай-ка свой адский шампунь и я хочу видеть тебя счастливым в понедельник.

– Уже кончился? – с ужасом спросил Отто.

Гайка снова начала проворачиваться с адским скрипом перетянутой резьбы.

– Иди домой, Отто, – мягко сказал Ларс, – И благослови тебя бог, дружище.