Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике

— Не знаете? — Фарлей скептически изогнул бровь. И вдруг с силой грохнул кулаком по столу.

Элизабет тоненько взвизгнула от испуга. Да что там, я сама с величайшим трудом удержалась от желания прикрыть голову обеими руками и шмыгнуть куда-нибудь под стол, спасаясь от гнева дознавателя. Так, на всякий случай, а то вдруг вещами кидаться начнет.

— Не играйте со мной, госпожа Элизабет! — с поистине змеиным присвистом проговорил Фарлей.

Вопреки ожиданиям, он не стал кричать, напротив — понизил голос. Теперь он почти шептал, и мне приходилось изо всех сил напрягать слух, лишь бы не пропустить слова. Но почему-то это пугало еще сильнее.

— Кто вам дал эту монету? — повторил вопрос Фарлей и вперился тяжелым немигающим взглядом в побледневшую от волнения Элизабет.

— Это все Артурчик… — прошептала она. — Это он. Честное слово, я ни при чем!

Артурчик? Я едва не рассмеялась от такого сюсюкающего сокращения. Она про младенца, что ли, говорит?

— Артурчик? — вопросительно повторил Фарлей.

— Артур Арильян, мой жених, — с достоинством пояснила Элизабет. Замялась на миг и исправилась: — Ну то есть мой настоящий жених. Тот человек, за которого я действительно хочу выйти замуж.

— Ах вон оно как. — Фарлей понимающе кивнул. — И что же сделал этот Артурчик, чтобы спасти любимую девушку от участи стать чужой супругой?

— Мы много обсуждали сложившуюся ситуацию, — затараторила Элизабет. — Естественно, не было и речи, чтобы найти понимание у моих родителей. Артурчик… Он небогат. Он не знатного происхождения. В общем, разразился бы грандиозный скандал. К тому же долги моего отца… Кредиторы в последнее время начали угрожать судебным разбирательством. Если бы я заявила в такой момент, что хочу разорвать помолвку с Аверилом, то родители бы отреклись от настолько неблагодарной дочери…

— Ближе к делу, — поморщившись, оборвал ее стенания Фарлей. — Госпожа Элизабет, что именно предложил сделать Артурчик?

Я слабо улыбнулась, заметив, что Фарлей сделал особенный упор на имени жениха. Такое чувство, будто в душе он потешается над Элизабет и ее историей любви, но продолжает играть роль сурового невозмутимого дознавателя.

— Он сказал, что нам надо опозорить Аверила, — тихо призналась Элизабет. — Мол, у него есть знакомый маг, который все сделает наилучшим образом. Аверил устроит грандиозный скандал сразу после свадебного торжества.

— После торжества? — не удержавшись, переспросила я, за что была немедленно награждена хмурым предупреждающим взглядом от Фарлея.

— После торжества? — однако повторил он мой вопрос. — Не до него?

— Конечно, после. — Элизабет пожала плечами, словно удивленная, что приходится объяснять настолько очевидные вещи. — Нас бы сочетали браком, и сразу после этого Аверил принялся бы бесчинствовать на глазах многочисленных свидетелей. Разделся бы, попытался кого-нибудь изнасиловать… Окружающие бы решили, что бедняга помутился рассудком.

— И вы бы поместили новоиспеченного супруга в какую-нибудь частную лечебницу для умалишенных, — догадливо завершил за нее Фарлей. — После чего получили бы полное право распоряжаться его состоянием как законный опекун.

Элизабет кивнула. Чуть покраснела, когда Фарлей укоризненно зацокал языком.

— Это было наилучшим выходом, — оправдывающимся тоном забормотала она. — Я бы оплатила все долги отца. А Артурчик остался бы при мне. Да, о свадьбе с ним пришлось бы забыть. Но Артурчик был настолько мил и любезен, что согласился просто быть рядом со мной, не претендуя на роль моего законного супруга.

— Ничего не скажешь, очень великодушно с его стороны, — презрительно фыркнул Фарлей. — На дальнейшую судьбу Аверила, очевидно, вам было плевать.

— Он бы ни в чем не нуждался, — заверила его Элизабет. — Я бы поместила его в самое лучшее учреждение определенного толка. Все бы его желания исполнялись, естественно, в рамках разумного и дозволенного. Не стоит делать из меня чудовище!

— Вы не чудовище, вы намного хуже, — не выдержав, аж взвилась я в кресле от неподдельного возмущения. — Ни за что ни про что вы готовы были приговорить человека, который, в общем-то, ничего дурного вам не сделал, по сути, к пожизненному заключению. Вы хоть сами понимаете, какую подлость готовились совершить?

О, как много я готова была высказать Элизабет! Какими ругательствами хотела ее осыпать! Но неожиданно голос отказал мне.

Я немо раззявила рот раз, другой. Затем захлопнула его и угрюмо посмотрела на Фарлея. Опять его шуточки!

— Агата, не мешай мне, пожалуйста, — мягко проговорил он, словно забыв мой недавний намек о недопустимости настолько фамильярного поведения.

В самом деле, даже немного обидно, почему к Элизабет он продолжает обращаться подчеркнуто вежливо, а мне так непринужденно тыкает.

Фарлей между тем прохладно посмотрел на Элизабет, даже не подумав снять с меня чары немоты. Видимо, осознал, что иначе я то и дело буду прерывать ход допроса.

— Что произошло после того, как вы с Артуром приняли решение оболгать Аверила и упечь беднягу в лечебницу до скончания дней его? — спросил он.