Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике

Он сидел на облучке и так кутался в кафтан, как будто не светило яркое жаркое июльское солнце.

— Что вы имеете в виду? — пожалуй, даже слишком резко спросила я, раздосадованная тем, что он угадал мои мысли.

— По-моему, я выразился прямо. — Извозчик улыбнулся во весь свой щербатый рот, ни капли не обидевшись на мой тон. — Что вам там делать? Вы будете чужой. Садитесь лучше обратно. И я доставлю вас в Гроштер. Все равно возвращаться надобно.

Я недоуменно хмыкнула. Странно, что необразованный извозчик говорит настолько вежливо и грамотно. Обычно люди такой профессии и двух слов связать не могут без какого-нибудь сального выражения.

— Ну что, поедем? — повторил свое предложение мужичок.

— Спасибо, но нет, — отказалась я с немалым огорчением.

— Воля ваша. — Извозчик пожал плечами. Поднял было поводья, намереваясь отправиться прочь, но в последний момент замешкался. Глянул на меня и весело поинтересовался: — А сумку вашего товарища мне где выгрузить?

Сумка!

И я негромко выругалась, вспомнив, что Ричард взял с собой в дорогу целый баул. Наверное, стоит его забрать. Мой компаньон вряд ли будет доволен, если его вещи благополучно отбудут обратно в Гроштер.

— Сейчас заберу, — пробурчала я, нисколько не обрадованная перспективой таскаться с чужой тяжелой сумкой.

Крякнула, приподняв ее. Ого! Что же туда Ричард напихал? Как будто кирпичей набрал, право слово!

Тяжело пыхтя, я выволокла ношу наружу. Поставила сумку около себя и рукой смахнула пот.

— Удачи вам, — напоследок попрощался со мной извозчик. — И будьте осторожнее.

После чего тряхнул поводьями — и повозка неторопливо покатила прочь, напоследок обдав меня клубами пыли.

Н-да, поневоле начнешь думать о дурном, если уже второй человек за столь краткий промежуток времени говорит мне про осторожность.

Я угрюмо посмотрела на сумку около своих ног. Перевела взгляд на крыльцо.

Как и следовало ожидать, оно оставалось совершенно пустым. Никто не торопился ко мне на помощь.

— Ну, Ричард, ты мне за это заплатишь! — с тихой угрозой сказала я. Взвалила сумку на плечо и отправилась на штурм лестницы.

Она состояла всего из пяти ступенек, но подъем на каждую из них был своего рода подвигом. Сумка Ричарда весила, наверное, как я. Что же он туда напихал?

«Ты нашла в его квартире череп, — немедленно оживился внутренний голос. — А вдруг у него там были припрятаны и другие части тел?»

Хорошо, что в этот момент я как раз закончила подъем. Потому что от этой мысли мне стало ну очень не по себе.

Я с грохотом опустила сумку. Задумчиво потрогала ее носком ботинка. Быть может, проверить быстренько, что же мой компаньон счел необходимым взять с собой в поездку?

Хотя идея порыться в чужих вещах казалась мне не совсем правильной, а точнее сказать — совсем не правильной и некрасивой, но я вряд ли бы устояла от искушения. Но в этот момент массивная дубовая дверь, ведущая в сам дом, неожиданно медленно раскрылась, и на пороге появилась женщина.

Высокая, сухощавая и темноволосая, она так сильно была похожа на Ричарда, что я сразу же поняла: передо мной его мать.

В следующее мгновение баронесса Аннабель Эшрин покачнулась и едва не рухнула к моим ногам, лишь в последний момент успев схватиться за дверной косяк. Глупо захихикала, словно позабавленная собственной неуклюжестью.

Я осознала, что мать Ричарда пьяна в стельку. До меня донесся крепкий алкогольный запах ее дыхания. Синие глаза смотрели на меня совершенно бессмысленно. Баронесса явно не понимала, кто перед ней стоит.

— Здравствуйте, соболезную вашей утрате, — на одном дыхании выпалила я, поскольку должна была что-то сказать.

— Старый паук сдох — туда ему и дорога, — с трудом ворочая заплетающимся языком, проговорила она.

После чего опять хихикнула и круто развернулась на высоких каблуках. Правда, при столь резком маневре ее опасно повело в сторону, и я испуганно подалась вперед, готовая подхватить ее. Но баронесса удержалась и, покачиваясь, лениво прошествовала прочь.

Я задумчиво глядела ей вслед. Ну и как это понять? Мне можно войти или надлежит ждать появления кого-нибудь более вменяемого?

Впрочем, спустя минуту колебаний я все-таки переступила порог. Дом по-прежнему казался совершенно вымершим. Боюсь, если я решу и дальше оттаптывать порог в ожидании особого приглашения, то придется заночевать здесь.

Постанывая от тяжести сумки, я пересекла просторную светлую прихожую, в которой начиналась лестница на второй этаж, и вошла в гостиную.

Здесь тоже никого не было. На невысоком столике, стоявшем в окружении массивных кожаных кресел, я заметила несколько бокалов и початую бутылку вина.

Хм-м… Такое чувство, будто совсем недавно тут шел какой-то разговор, но, заслышав мои шаги, обитатели дома Эшринов поторопились разбежаться кто куда.

Я напрягла все свои силы и с трудом водрузила сумку на низкий диван. Все, считаю на этом свой долг по отношению к Ричарду выполненным!

«Неужели не взглянешь, что там?» — опять раздался соблазняющий шепоток гласа моего рассудка.