Улл

— Ее последнее представление отпрыска состоялась более семнадцати лет назад, — напомнил ему Верон.

— А вы разве не слышали? — Улл удивленно посмотрел на него.

— Что слышал?

— Моя мать снова забеременела, — тихо произнес Улл.

— Правда? — радость Верона была очевидна. — Это чудесная новость!

— Неужели? — возразил Улл. — Когда так много мужчин, чьи родословные на них оборвутся…

Верон снова сел и задумался, что бы такое сказать, потому что, хотя Улл и был в некотором роде прав, но и леди Изида тоже. Только когда прибыли земные женщины, Верон понял, насколько мужественной должна была быть леди Исида, чтобы противостоять внешнему давлению, которое заставляло ее покинуть любимого мужчину. Теперь же, похоже, на нее тоже оказывалось какое-то внутреннее давление.

— Ты когда-либо проводил время с женщиной с Земли? — спросил Верон.

— Наедине? — Улл бросил на него шокированный взгляд. — Конечно, нет! Это было бы нарушением торнианских законов!

«Зато так поступил Янир», — подумал он.

— Конечно, не наедине, но я знаю, что ты встречался с Императором в Королевском саду и что Императрица была там. Ты также встречался с Королевой Лизой и Эша генерала Рейнера, Дженнифер, сестрой Императрицы, прежде чем отправиться сюда. Должно быть, ты встречался и с леди своего брата, пока жил в Доме Джеймисон. Разве ты не заметил, насколько все они сильные и независимые?

— Они могут быть такими, потому что их поддерживают сильные самцы.

— А Императрица, когда ее похитили и над ней надругались ганглианцы? — требовательно спросил Верон. — А как же ее сестра, когда ей почти восемь месяцев пришлось провести на залудианском руднике? Или Королева Лиза и леди Эбби, когда наши собственные воины нападали на них? — за Улла ответил Верон. — Нет! Они нашли способ дать отпор и выжить самостоятельно. Это то, что наши самки делали когда-то, прежде чем мы заставили их поверить, что их единственная ценность для нас — это способность представлять потомство из-за Великой инфекции. Твоя мать, леди Изида, была единственной, кто не позволил использовать себя подобным образом. Это много стоило ей, твоему манно, и твоему Дому, но, если бы ты спросил кого-нибудь из них, я думаю, они сказали бы тебе, что оно того стоило. Мне кажется, что ты — единственный, у кого есть с этим проблемы.

— Янир и Зев пострадали из-за этого, — тихо возразил Улл.

— Янир теперь могущественный лорд, а Зев, судя по тому, что я слышал, станет великим воином, когда полностью завершит свое обучение. Поэтому я не думаю, что ты услышишь жалобы от кого-либо из них. Ты — единственный, кто жалуется на жизнь. А почему?

— Все уже не так, как раньше, — наконец признался Улл. — Как я и ожидал, это будет продолжаться и дальше.

— Ты имеешь в виду, что наша цивилизация умирает? Что наши некогда крепкие и достойные воины теперь обращаются с женщинами так же, как ганглианцы? Неужели ты хочешь, чтобы все так и продолжалось, Улл?

— Нет! — тут же возразил Улл. — Но нам едва хватает самок, и если им разрешат оставаться только с одним самцом…

— Даже став лордом, ты можешь не привлечь свою, положив конец своей родословной на Бетельгейзе, — Верон наконец понял, что движет молодым воином.

— Да, — тихо согласился Улл.

— Это с большой вероятностью произойдет… со всеми нашими родословными, — сказал ему Верон. — если ты не сможешь договориться с представителем, посланным нам Землей, только потому, что она женщина.

— Я никак не могу заставить ее понять, что я говорю, что нужно нам, — проворчал Улл.

— Тогда постарайся понять, что говорит она, — парировал Верон. — Я не говорю, что это будет легко. Если я чему-то и научился с тех пор, как мы обнаружили, что совместимы с земными женщинами, так это тому, что они сложные существа. Они полны противоречий. Они кажутся такими мягкими, но я клянусь, что бывают моменты, когда они тверже любого торнианского клинка. Они страстно любят и защищают то, что принадлежит им, даже если это означает пожертвовать собой. Во многом они похожи на торнианских воинов. Поговори с ней и отнесись к ней с таким же уважением, как к одному из нас, и, возможно, вы найдете общий язык.