Улл

Войдя в тренировочный зал, Верон остановился и увидел, что Улл яростно спаррингуется с их тренировочным дроидом. Лучший способ научиться этому — сражаться с живым воином, а не с дроидом. Но наблюдая за скоростью, мастерством и мощью ударов мечей, Верон понимал, что ни один воин на «Искателе» не выдержит натиска Улла, в том числе и сам Верон. Дроид тоже не мог этого сделать, так как Улл упал, чтобы блокировать удар дроида, прежде чем развернуться и отрубить ему руку с мечом. На этом бой должен был закончиться, но Улл, похоже, был недоволен. Он продолжал атаковать, пока дроид не оказался на полу, лишившись всех конечностей и головы. И все же Улл продолжал атаковать, падая на колени, чтобы снова и снова вонзать свой меч в туловище, пока его яростный боевой рев наполнял комнату.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил капитан, когда Улл наконец положил голову на рукоять своего меча, лезвие которого все еще было воткнуто в тело дроида. Он чуть не сделал шаг назад, увидев темную ярость в глазах Улла, отчего они казались почти цвета графита.

— Нет, — прорычал Улл, но поднялся на ноги, выдернув свой меч из того, что осталось от дроида, и направился к стене, чтобы вложить его в ножны.

— Ты же знаешь, что тебе придется отчитаться перед Императором, — Верон двинулся к уничтоженному дроиду, вытаскивая из него энергетический кристалл, чтобы тот перестал трещать и шипеть.

— Он должен был быть запрограммирован лучше.

Верон не стал комментировать, что именно этот дроид был одним из самых технически подготовленных. Император лично тренировался на нем, когда путешествовал на «Искателе».

— Что случилось на Земном Совете, что ты вымещаешь свое разочарование на дроиде? — Улл не дал ему отчета о второй встрече.

— Это не имеет никакого отношения к Совету, — отрезал Улл.

— Если не Совет, то что же тогда? Ганглианцы? — Верону было трудно в это поверить. Меньшее количество ганглианцев в известных Вселенных делало это место лучше.

— Как она может думать, что мы такие же, как они! — Улл резко повернулся лицом к Верону, сжимая и разжимая кулаки. Ярость, которая исчезла, уничтожив дроида, вернулась с удвоенной силой.

— В смысле? — Верон был сбит с толку. — И кто это «она»?

— Триша! — выплюнул Улл. — Она утверждает, что мы ничем не отличаемся от ганглианцев из-за женщин, которых мы не желаем вернуть обратно.

— Теперь мне понятно, — Верон провел рукой по волосам и отвернулся от Улла, его голос был полон смирения и сожаления. — Похоже, первоначальное убеждение Короля Грима было верным.

— Что значит верным? — Улл не мог понять ни реакции Верона, ни его слов. Даже будучи израненным, Король Грим оставался самым сильным и самым страшным воином в Торнианской Империи. С открытием им Земли, возвращением с незащищенными женщинами и последующим соединением с одной из них Грим стал легендой.

— Что похищение женщин сделало нас ничем не отличающимися от ганглианцев, и в конце концов это может погубить нас.

— Это Грим так сказал? — Улл недоверчиво посмотрел на него. — И когда же?

— Сразу после того, как мы забрали последнюю женщину. Королеву Лизу.

— Если он действительно думал, что это будет иметь такие ужасные последствия, тогда почему он их обеспечил?

— Потому что так приказал ему Император.

Улл мгновенно понял, что все очень просто. Достойный воин, первый самец лорда или Король, всегда выполнял приказы своего Императора, соглашался он с ними или нет. То, что Король Грим сомневался в этом приказе, только придавало словам Триши еще больший вес.

— Наши воины нуждаются в этих женщинах, — тихо произнес он Верону то, что уже знал.

— Верно, — согласился Верон, — и именно поэтому ты должен позаботиться о том, чтобы этот вопрос не помешал нам получить этот договор.

— Триша говорит, что это невозможно.

— Ты должен убедить ее и Совет Земли в обратном. Теперь Император ждет отчеты ежедневно.

С этими словами Верон вышел из комнаты.

Глава 12

Улл наблюдал, как на следующее утро Триша вела вторую группу землян по трапу шаттла. Он не спал всю ночь, прокручивая в голове ее слова и слова Верона.

Неужели она действительно считает, что торнианцы ничем не лучше ганглианцев?

Что он ничуть не лучше?

Он мог причинить ей вред прошлой ночью. Он мог бы взять ее силой. В конце концов, они были одни в ее каюте. Он был хорошо обученным воином, первым отпрыском лорда. Он мог бы помешать ей позвать на помощь, если бы решил ее взять.

Это заставило его резко втянуть воздух.

Надругаться над ней?!

Он никогда не причинит вреда ни одной женщине, никогда не оскорбит ее. Особенно Тришу.

Но разве его действия даже ради того, чтобы удовлетворить их собственные потребности, не было своего рода оскорблением?

Как же он раньше этого не понял?