Улл

— Наедине? — Улл даже не пытался скрыть своего потрясения. Торнианский самец никогда не оставался наедине с самкой, пока она не соглашалась присоединиться к нему. — И манно самки допускает это?!!

Триша не могла понять, смеяться над этим или нет.

— После определенного возраста отец обычно не имеет права влиять на жизнь своей дочери. В том числе и на то, с кем она может встречаться, — с улыбкой произнесла она.

— Но что, если самец окажется негодным и оскорбит ее?

Это сразу же прекратило ее смех, и ее глаза стали серьезными.

— Я не хочу тебя обманывать. Такое случается. Вот почему первые несколько свиданий обычно проводятся на публике или в присутствии другой пары.

— Если бы ваши женщины оставались под защитой своего манно, этого бы вообще не случалось! — прорычал Улл, с силой швыряя салфетку на стол.

— Неужели? Как же это тогда произошло с молодыми женщинами Императора Берто? — тихо спросила Триша и увидела, как Улл резко откинулся на спинку сиденья, словно его ударили.

— Этот сын Дако был мерзостью!

— А при чем тут манно Берто? — Триша в замешательстве сдвинула брови. Лиза ничего об этом не внесла в программу обучения.

Улл ошеломленно посмотрел на нее и недоверчиво покачал головой. Похоже, Королева Лиза многое упустила в своем Обучателе.

— Дако — не манно Берто. Он — низший Бог, который был брошен во тьму после того, как похитил Богиню у ее пары и попытался заставить ее присоединиться к нему. Торнианские воины предотвратили это, и именно поэтому Богиня обещала, что для каждого воина будет женщина, созданная специально для него… его пара.

— И после того, как Император Берто оскорбил своих дочерей, она отказалась от этого обещания, — тихо сказала Триша.

— Да, — глухо прорычал он.

— Но вы снова начинаете обретать свои пары, — напомнила она ему. — Вы и кализианцы.

— С земными женщинами — да.

— А ты уверен, что вы не можете спариваться с другими видами? Лиза включила в Обучатель информацию о расе, называемой ауенджиняне. И что на Люде был торнианец, у которого было два талантливых отпрыска от ауенджинки. Она также рассказала, что когда-то вы могли иметь жизнеспособное потомство с кализианцами.

— И с ганглианцами тоже, — неохотно признался Улл.

— Вы когда-нибудь соединялись с ганглианками?! — Триша даже не хотела думать о том, каково это, или о том, какое могло бы потом получиться у них потомство.

— Когда-то они были пригодным и достойным видом, у которого была честь, — Улл не знал, зачем он ей это говорит, но понял, что не сможет обмануть ее, скрыв эту информацию.

— Пока Великая инфекция не изменила все для всех.

— Верно.

— Так что, может быть, если все изменится для вас, то и для них тоже.

— После всей боли и страданий, которые они причинили? Это было бы крайне маловероятно.

— Хотя я и не могу с этим не согласиться, но как это может быть менее вопиющим, чем то, что сделали ваши люди? Вы фактически превратили своих самок в инкубаторы, а затем, еще до того, как вы были уверенными, что можете создать здоровых детей с земными самками, вы похитили некоторых из них.

— Речь идет о нашем выживании! — Улл не мог поверить, что она все еще верит в то, что они поступили неправильно.

— А как насчет выживания ганглианцев? — «адвокат» в Трише не мог удержаться от возражений в защиту этой расы, хотя это и вызывало у нее отвращение.

— Чем скорее они прекратят свое существование, тем лучше будет для всех нас, — проворчал Улл.

— Может быть, они думают то же самое о вас… В конце концов, все это произошло из-за того, что ваш Император жестоко обращался со своими потомками.

Улл вскочил на ноги, его стул заскользил по полу. Он не мог поверить, что она могла сказать что-то подобное.

— Ты намекаешь, что мы походим на ганглианцев?!

Широко раскрытые глаза Триши были ее единственной реакцией на гнев Улла. Она понимала, что задела его за живое этим замечанием, но не могла позволить Уллу уйти от ответа. Да, ганглианцы были ужасны и делали ужасные вещи, но торнианцы тоже не были невинны во всем этом. Они похищали женщин для своих собственных эгоистических нужд, и пока Улл не признает этого, не признает и не исправит, ее тио ни за что не согласится на договор с торнианцами.

— А разве вы не похищали женщин? — требовательно спросила она.

— Их никто не насиловал! — прорычал в ответ Улл.

— Это вы так думаете. А они — может быть по-другому, — Триша медленно поднялась и обошла вокруг стола, пока они не оказались почти вплотную друг к другу. — Вы не имели права забирать их, Улл. Нет никакого права заставлять их выбирать торнианского воина, к которому они могли бы присоединиться. И если эти женщины не были связаны с мужчинами во время их похищения, это не значит, что у них нет семьи. Матерей, отцов, братьев и сестер, тех, кто любят их, заботятся о них и скучают по ним. Кто думают, что они мертвы, и скорбят о них. Вы могли бы прекратить их страдания, если бы захотели.

— Этого никогда не случится.

— Тогда у вас возникнут проблемы с заключением нужного вам договора, потому что никто не позволит вам безнаказанно поработить наших женщин.

* * *