УЛЬМ – 43

– Господа! Нам выпала великая честь нанести реальный удар по оборонному комплексу русских. Это будет сильнейший удар, способный на длительное время остановить выпуск русских танков. Поэтому, по приказу адмирала Канариса, нам предстоит подготовить несколько диверсионных групп. Эти люди, которых мы направим в тыл русской армии, должны питать звериную ненависть к власти, которые способны пожертвовать своей жизнью на благо рейха. И так, пять групп по десять человек в каждой. О готовности доложить мне 18 февраля. Задача ясна?

Офицеры молчали.

– Больше я вас не задерживаю, господа.

Все поднялись и молча, направились к выходу из кабинета.

***

Майор Крылов ехал в машине, внимательно вглядываясь в лица прохожих. Память снова вернула его в те, самые тяжелое время обороны столицы. Их утром собрали в Наркомате внутренних дел. В зале было не так много человек и поэтому Берия, попросил сотрудник занять все передние места. Немного откашлявших, он зачитал приказ Сталина.

– Обязать Комиссию в составе Первого секретаря райкома ВКП (б), начальника РО НКВД и представителей инженерных частей Красной армии в однодневный срок определить и представить Государственному Комитету Обороны список предприятий, на которых должны быть проведены специальные мероприятия.

Все сидящие в зале сотрудники НКВД хорошо понимали, что под «специальными мероприятиями» понималось необходимость минирования данных объектов. Тогда, его ввели в группу, которая контролировала исполнение данного приказа. Вечером на его стол легла служебная записка. Он взял ее в руки и невольно вздрогнул от приведенных в ней цифр. Из этой записки предлагалось подготовить к уничтожению 1119 предприятий, которые разбивались на две категории. ;412 объектов, имеющих оборонное значение предполагалось уничтожить путем взрыва. Оставшиеся – 707, к которым относились предприятия пищевой промышленности,, а также: вокзалы, трамвайные и троллейбусные парки, автобазы, городские и подмосковные электростанции, а также здания: ТАСС, Центрального телеграфа, телефонные станции и гостиницы – подлежали разрушению механической порчей и поджогом.

– Как дела? – обратился к нему старший майор Царев. – Собрал необходимые материалы.

–Так точно, – вскочив из-за стола, ответил Крылов и протянул ему служебную записку. – Здесь все, на текущий момент.

Царев взял в руки записку и быстро прочитал ее.

– Это еще не все, капитан. У вас не сведений по дорогам, по которым немецкие войска могут кратчайшим путем пройти к Кремлю. Запросите эти сведения у начальника инженерных войск фронта.

– Есть, товарищ старший майор.

Крылов поднял телефонную трубку и попросил соединить его с начальником инженерных войск фронта.

– Связной с пакетом уже отбыл в штаб. Ждите….

Офицер связи прибыл через полчаса. Представившись, он протянул капитану пакет. Поблагодарив его, Крылов скрыл пакет. В пакете оказалась карта и пояснительная записка к ней. Он разложил карту на столе и стал читать записку.

«В первую очередь необходимо минирование Ленинградского шоссе, – читал он. – Минированию подлежат: Ленинградский проспект, улицы Горького, Большой Дмитровки, Большой Никитской, Воздвиженки и Знаменки».

Откинувшись на спинку стула, он не вольно подумал, что все эти улицы лежат практически в центре Москвы. Согласно плана, некоторые здания и улицы должны были быть взорваны, как только немецкие танки войдут в город. Остальные – уже после того, как немецкие войска завладеют столицей. Данный план основывался на том, что гитлеровцы наверняка обоснуются в Кремле. Там предполагалось заминировать телефонную станцию, электроподстанцию и бомбоубежище. Несколько тонн взрывчатки уже находилось в подвале Большого театра.

«Выходит, практически вся Москва это кладбище не только для солдат вермахта, но и для жителей столицы», – невольно подумал он.

Вечером, отчитываясь перед представителями Государственного Комитета по обороне, Крылов узнал, что НКВД подготовлены боевые группы разведчиков и диверсантов, которые должны были осуществлять подрывную работу, в занятой немцами Москве.

Сейчас проезжая по знакомым с детства местам, майор госбезопасности Крылов невольно представлял всю картину возможных разрушений города, в случае сдачи города в октябре 1941 года.

***

Капитан Степанов остановился около КПП. К нему вышел дежурный по части и четко отрапортовал, что за время несения им службы чрезвычайных происшествий не зарегистрировано.

– Хорошо, – ответил он и направился к казарме.

– Товарищ капитан! Утром к вам заезжал майор НКВД Тихонов. Просил вас связаться с ним.

– Хорошо, – все также односложно произнес он. – Надеюсь, что больше вы ничего не забыли, лейтенант?