УЛЬМ – 43

Козырев очнулся от удушья. Он открыл глаза и увидел немецкого гренадера, который со смехом мочился на его лицо. Вокруг него стояли немецкие солдаты и громко смеялись. Неожиданно они замолчали и расступились в сторону. К нему подошел немецкий офицер и пристально посмотрел на него. В какой-то момент он хорошо понял, что решается его судьба. Он хотел подняться с земли, но почувствовал, что не в силах оторваться от земли.

– Не убивайте, – прошептал он. – Не убивайте…..

Офицер что-то сказал и два дюжих гренадера подхватили его под руки и волоком потащили к грузовой машине, которая стояла недалеко от этого места.

– Вы готовы служить великой Германии? – спросил его через несколько дней, все тот же немецкий офицер. – У вас два пути или сотрудничать с немецкой разведкой или умереть в концлагере. Выбор за вами….

Он не стал раздумывать и сразу же дал свое согласие.

– Господин полковник! Но, я ничего не умею, как я буду помогать Германии.

– Главное сейчас для вас, это вернуться в действующую армию. Взрывать мосты и предприятия будут другие люди. Ваше дело собирать и передавать информацию о передвижении войск. Через неделю, вы снова окажитесь у своих….

Всю неделю с ним занимался молодой немецкий офицер, хорошо говоривший на русском языке. Он учил его, каким способом можно добывать интересующую информацию, как ее фильтровать, как использовать тайники. В конце недели его снова вызвал к себе полковник.

– Вот, что, Козырев. Вы карту читать умеете?

– Да…..

– Вот смотрите. В этом небольшом лесу мы заблокировали небольшую русскую группировку. Завтра вы окажитесь в этом лесу и наверняка, столкнетесь с ней. Для большей достоверности вашей легенды, мы вас раним, предположим, в бедро. Вы сообщите им, что из леса можно выйти, если двигаться в сторону Васильков. Им организуем коридор, по которому пройдет ваша группа.

Полковник водил заточенным карандашом по карте, показывая направление движения окруженной группы.

– А если они мне не поверят?

– Значит, расстреляют. Теперь ваша жизнь в ваших руках. Кстати, этим подразделением командует капитан Левашов. Вы помните его? Вы с ним служили в 27 году в Перемышле.

– Я помню его.

– Вот и хорошо. Значит, сумеете убедить его….

Его разбудили рано утром. Все тот же молодой немецкий офицер завел его в столовую, где он позавтракал. Через пять часов, Козырев уже шел по лесу, опираясь на палку. Раненая нога сильно болела и он, уже проклинал этого молодого немца, который выстрелил ему в ногу.

– Стой! Кто идет? – услышал он окрик из кустов.

Он хотел ответить, но выронив из рук палку, повалился на землю.

– Как ты оказался в лесу один? – спросил его капитан Левашов.

– Нашу машину обстрелял немецкий самолет. Меня вот ранило, а водителя и начальника штаба батальона убило.

Левашов с интересом посмотрел на него.

– Ты хочешь сказать, что со стороны деревни Васильково немецких заслонов нет?

– Да. Там немцев нет…. Вчера они попытались ворваться в деревню на мотоциклах, но мы отбили эту атаку.

Через неделю, группа капитана Левашова перешла линию фронта и соединилась с частями Красной армии.

***

Находясь в фильтрационном лагере, Козырев столкнулся с начальником Особого отдела 873 стрелковой дивизии капитаном Назаровым, с которым неоднократно встречался в Минске еще в предвоенные годы.

– Какими судьбами, Анатолий Кириллович? – поинтересовался у него Назаров.

Козырев усмехнулся, догадавшись, что это была не случайная их встреча.

– Капитан! Зачем эти глупые вопросы? Вы же хорошо знаете, почему я здесь. Я тыловик и никогда не командовал войсками. Мое дело было обеспечить их всем необходимым, чтобы они храбро сражались с врагом. А, оказалось, что они были не готовы встретить врага….

Он снова усмехнулся и посмотрел на Назарова.

– Ты прав, Анатолий Кириллович. Я действительно внимательно изучил твое личное дело. Ты знаешь, там достаточно много нестыковок.

– Ты хочешь сказать, Назаров, что я враг и меня нужно к стенке? Как ты думаешь, если бы я был врагом, то какой смысл мне было переходить линию фронта?

– Ты не хорохорься, майор. Проверим, посмотрим и все решим, враг ты или нет.

– Ты же меня знаешь, капитан. Какой я враг?

Назаров не ответил. Он ставил на скамейки папиросы и, развернувшись, отправился дальше. Козырева вызвали к коменданту лагеря через три дня. Пройдя мимо часового, который стоял у входа в здание, он осторожно постучал в дверь.

– Входите, – услышал он приглашение.

Майор толкнул дверь. Он оказался, в небольшом, скромным по размерам кабинете. За столом сидел капитан Назаров.

– Присаживайся, Анатолий Кириллович. Кури, – предложил он и пододвинул к нему пачку папирос.

Перед ним лежало личное дело майора Козырева. Он демонстративно открыл его и посмотрел на него.

– Вот читал твои показания, запросы и вопросов у меня к тебе не только стало меньше, их стало больше. Не бьются твои объяснения с показаниями капитана Левашова. Ты вот здесь пишешь, что прибился к их группе в лесу, объясняя это тем, что немецкий самолет расстрелял вашу колонну. При этом вы сказали ему, что ехали в машине с начальником штаба батальона, фамилию, которого ты не помнишь.