Уловка-22

Йоссариан и Данбэр отозвались дуэтом, а Нейтли, сжавшись от страха, тщетно искал какую-нибудь дыру, в которую мог бы провалиться сам и затащить туда Йоссариана. Кое-кто из летчиков уже давился смехом. Таинственный вирус заразил Нейтли, и он еще раз преднамеренно застонал. Ему снова эхом ответил еще один незнакомый голос. Ряды бурлили, инструкторская неудержимо превращалась в бедлам. Удивительный, жуткий, ни на что не похожий гомон становился все сильнее. Летчики топали ногами, из их рук выпадали вещи: карандаши, навигационные линейки, планшеты; со стуком ударялись об пол стальные бронешлемы. А те, кто не стонал, теперь хихикали в открытую. Неизвестно, чем бы кончился этот стихийный бунт, если бы генерал Дридл лично не вмешался и не прекратил стоны. Он решительно вышел на середину помоста, заслонив собой майора Дэнби, который с серьезным видом, упрямо наклонив голову, по-прежнему сосредоточенно смотрел на свои наручные часы и отсчитывал:

— …Двадцать пять секунд… двадцать… пятнадцать…

Гримаса недоумения исказила крупное, властное, багровое лицо генерала Дридла, но тут же сменилась выражением мрачной решимости.

— Прекратить! — коротко приказал он, выпятив свою твердую, квадратную челюсть; глаза его сердито сверкнули. И сразу все кончилось.

— Я командую боевой частью, — проговорил он сурово, когда в комнате установилась полная тишина и летчики на скамьях съежились, оробев. — И пока я здесь командир, в этом полку не будет никаких стонов. Ясно?

Всем было ясно, кроме майора Дэнби. По-прежнему уставившись на часы, он отсчитывал вслух секунды.

— Четыре, три, два, один, ноль! — выкрикнул майор Дэнби и, торжествующе подняв глаза, обнаружил, что никто его не слушал и что ему придется начать все сначала.

— Оооо! — от растерянности застонал он.

— Что такое? — взревел разгневанный генерал Дридл, не веря ушам своим, и резко повернулся к майору Дэнби, который отшатнулся в полном замешательстве, сразу весь вспотел и задрожал от страха.

— Кто это такой?

— М-м-м-майор Дэнби, сэр, — пробормотал полковник Кэткарт, — это мой начальник оперативного отдела.

— Убрать и расстрелять! — распорядился генерал Дридл.

— Простите, с-с-сэр?..

— Я сказал: убрать и расстрелять. Вы что, оглохли?

— Слушаюсь, сэр, — отчеканил полковник Кэткарт, с усилием проглотил слюну, суетливо обернулся к своему шоферу и своему синоптику и приказал:

— Уберите майора Дэнби и расстреляйте!

— Простите, с-с-сэр?.. — запинаясь, пробормотали шофер и синоптик.

— Я сказал: уберите майора Дэнби и расстреляйте его, — отрезал полковник Кэткарт. — Вы что, оглохли?

Два молоденьких лейтенанта неловко кивнули толовой и уставились друг на друга, разинув рты. Они явно не горели желанием бросаться выполнять приказание полковника Кэткарта, и каждый из них предоставлял другому инициативу в этом деле. Ни тому, ни другому раньше не доводилось выводить и расстреливать майора Дэнби. Нерешительными шажками они с двух сторон приближались к майору Дэнби. Майор побелел от ужаса. Ноги его вдруг подкосились, и оба молоденьких лейтенанта кинулись к нему, подхватили под руки и не дали ему рухнуть на пол. Теперь, когда майор Дэнби был в их руках, оставалась самая легкая часть работы, но у лейтенантов не было пистолетов. Майор Дэнби заплакал. Полковник Кэткарт едва не ринулся к майору, чтобы утешить его, но спохватился: он не желал выглядеть размазней в присутствии генерала Дридла. Он вспомнил, что Хэвермейер и Эпплби берут с собой на боевые задания пистолеты сорок пятого калибра, и начал высматривать их среди сидящих летчиков.

Когда майор Дэнби заплакал, полковник Модэс, до этой минуты терзавшийся в нерешительности, не смог более сдержаться и робко, как ягненок, которого ведут на заклание, приблизился к генералу Дридлу.

— По-моему, надо бы обождать минутку, папа, — предложил он неуверенным тоном. — По-моему, вы не имеете права его расстреливать.

Вмешательство зятя привело генерала Дридла в ярость.

— Кто это еще, черт возьми, сказал, что я не имею права? — запальчиво спросил он таким громовым голосом, что казалось — здание сейчас рухнет, как от звука иерихонской трубы.

Полковник Модэс с пылающим от волнения лицом нагнулся к уху тестя и что-то прошептал.

— Почему это, черт возьми, я не могу? — заревел генерал Дридл.

Полковник Модэс зашептал снова.

— По-твоему, я не могу расстрелять, кого захочу? — спросил генерал Дридл с тем же негодованием, внимательно прислушиваясь, однако, к шепоту полковника Модэса. — Это действительно так? — поинтересовался он. Любопытство заставило его умерить пыл.

— Да, папа. Боюсь, что так.

— Не иначе, как ты считаешь себя великим хитрецом, а? — вдруг набросился генерал Дридл на полковника Модэса.

Полковник Модэс снова побагровел.

— Нет, папа, я не…

— Ладно, отпустите этого недисциплинированного сукина сына, — буркнул генерал Дридл и, раздраженно отвернувшись от зятя, сварливо рявкнул шоферу и синоптику полковника Кэткарта: — Уведите его и больше сюда не пускайте. Продолжим этот проклятый инструктаж, а то так до конца войны не управимся. Сроду не видел такой бестолковщины.