Уловка-22

Весь следующий вечер люди то и дело выныривали из темноты: их интересовало, как у него идут дела. Ссылаясь на тайное родство и приятельские отношения, о существовании которых он прежде даже не догадывался, они упрашивали его, чтобы он по секрету сообщил им последние новости. Когда он проходил по лагерю, летчики, которых он едва знал, появлялись как из-под земли и спрашивали, как дела. Даже летчики из других эскадрилий поодиночке прокрадывались под покровом темноты и выныривали перед носом Йоссариана. После захода солнца, куда бы он ни направлял свои стопы, кто-то уже лежал в засаде, готовый вынырнуть из темноты и спросить, как дела. Люди сваливались ему на голову с деревьев, выскакивали из кустов, земляных щелей, зарослей бурьяна, из-за палаток, вылезали из-под машин. Даже один из его соседей по палатке вынырнул из темноты и прошептал: «Как дела?», причем умолял Йоссариана не говорить другим обитателям палатки, что он выныривал из темноты. Завидев очередную притаившуюся фигуру, шепотом приглашающую его подойти поближе, Йоссариан хватался за пистолет, опасаясь, что шипящая тень коварно обернется нейтлевой девицей или, того хуже, хмурым представителем законной власти, который излупит его дубинкой до потери сознания. Похоже было на то, что власти собирались предпринять что-нибудь в этом духе. Они явно не намеревались предавать его военно-полевому суду за дезертирство перед лицом неприятеля, потому что до лица ближайшего неприятеля было ни много ни мало — сто тридцать пять миль. Кроме того, именно Йоссариан разнес вдребезги мост у Феррары при вторичном заходе на цель. (При этом погиб Крафт. Когда Йоссариан пересчитывал покойников из числа знакомых, он всегда забывал приплюсовать Крафта.) Но ведь какие-то меры они были обязаны применить к нему, и вся эскадрилья мрачно ждала, что на Йоссариана обрушатся адские кары.

Днем Йоссариана избегали все, даже Аарфи. Йоссариан понял, что люди на виду, средь бела дня, — это одно, а в одиночку, под покровом темноты, — совсем другое. Впрочем, это его мало заботило. Когда он маршировал задом наперед, с рукой — на пистолете, его куда больше волновало, как и чем его будут стращать, умасливать и соблазнять капитаны Пилтчард и Рен после очередного срочного совещания с полковником Кэткартом и подполковником Корном. Заморыш Джо часто отлучался из части, и капитан Блэк был единственным, кто разговаривал с Йоссарианом. Приветствуя его, он неизменно называл Йоссариана старым мешком с костями. В конце недели капитан Блэк вернулся из Рима и сообщил Йоссариану, что нейтлева девица куда-то пропала. Сердце Йоссариана защемило, он почувствовал тоску и угрызения совести.

— Пропала? — откликнулся он равнодушно.

— Ага, пропала. — Капитан Блэк засмеялся. Его затуманенные глаза устало сощурились. Он потер кулаками мешочки под глазами. Щеки его покрывала редкая светло-рыжая щетина. — А я-то собирался тряхнуть стариной и отколоть в Риме какой-нибудь номер с этой безмозглой фифой, как бывало. Наш милый мальчик Нейтли небось бы перевернулся в гробу, ха-ха-ха! Помнишь, как я раньше изводил его? А теперь — все…

— И что ж о ней — ни слуху ни духу? — допытывался Йоссариан. Мысль о нейтлевой девице не выходила у него из головы. Он постоянно думал о том, как несладко ей теперь. Без ее свирепых, отчаянных атак он чувствовал себя одиноким и заброшенным.

— Там уже никого… Все. Крышка, — весело рассказывал капитан Блэк, имея в виду тот бордель в Риме и стараясь, чтобы Йоссариан хорошенько уяснил себе эту новость. — Неужели ты не понимаешь? Вся контора накрылась. И все сгинули.

— Сгинули?

— Ага. Их вытряхнули прямо на улицу. — Капитан Блэк от души расхохотался, на его тощей шее радостно запрыгал острый кадык. — Опустел наш шалашик. Военная полиция прихлопнула все заведение и вытурила шлюх. Вот комедия!

Йоссариан испугался и задрожал:

— Зачем они это сделали?

— А не все ли равно? — ответил капитан Блэк, беззаботно махнув рукой. — Вытурили их всех прямо на улицу. Как тебе это нравится? Всю ораву.

— А сестренку нейтлевой девицы?

— Турнули, — засмеялся капитан Блэк. — Вместе с другими. Прямо на улицу.

— Но она же совсем ребенок! — горячился Йоссариан. — Что же с ней станется?

— Какая разница? — капитан Блэк равнодушно пожал плечами и вдруг удивленно вытаращился на Йоссариана. В глазах его засветилось хитроватое любопытство. — Послушай, в чем дело? Знай я, что ты будешь так переживать, я бы выложил тебе все это раньше. Эй, куда ты? Вернись! Вернись, я хочу посмотреть, какая у тебя морда, когда ты переживаешь.

39. Вечный город