Уловка-22

Йоссариан не сопротивлялся, когда она чуть ли не целую милю тащила его по великолепным улицам ночного весеннего Рима. Наконец они дошли до автобусного парка, встретившего их оглушительной какофонией гудков, вспышками красных и желтых огней и руганью небритых шоферов, осыпавших чудовищной бранью друг друга, пассажиров и прохожих. Прохожие беззаботными табунками пробегали перед носом у автобусов и, если автобусы их задевали, не оставались в долгу и щедро изрыгали хулу в адрес шоферов. Лючана укатила в облезлом зеленом драндулете, а Йоссариан изо всех сил поднажал обратно в кабаре к волоокой химической блондинке в оранжевой сатиновой блузке. Вот уж действительно находка! Она сама платила за вино, у нее были свой автомобиль, квартира и перстень с камеей цвета лососины. Эта камея с изящно вырезанными фигурками обнаженного юноши и девушки доводила Заморыша Джо до исступления. Девица не соглашалась продать ему перстень, хотя он предлагал ей отдать все, что у всех у них было в карманах, плюс свой мудреный фотоаппарат в придачу.

Когда Йоссариан вернулся, ее уже не было. Никого не было. Йоссариан тут же покинул клуб и в глубоком унынии побрел по темным опустевшим улицам. Йоссариан редко скучал, когда бывал в отпуске, но теперь ему было грустно. Он остро завидовал Аарфи: тот сейчас наверняка развлекается где-нибудь со своей кошечкой. Он брел по улице, возвращаясь в офицерскую квартиру, и чувствовал себя по уши влюбленным и в Лючану, и в блондинку в оранжевой блузке, и в красивую богатую графиню и ее красивую богатую невестку, которые жили этажом выше, хотя уж они-то никогда не позволили бы ему дотронуться до себя или хотя бы пофлиртовать с ними. Они были людьми экстра-класса: Йоссариан не знал точно, что такое экстра-класс, но он знал, что графиня и ее невестка относятся к этой категории, а он — нет, и ему было известно, что они об этом догадываются. Ему опять захотелось оказаться на месте Аарфи и чтобы рядом была та блондинка. А ведь он знал, что в ее глазах он и ломаного гроша не стоит. Она о нем наверняка даже не вспомнит.

Однако, когда Йоссариан вернулся в квартиру, Аарфи был уже там. Йоссариан уставился на него так же пристально и удивленно, как утром над Болоньей, когда Аарфи торчал в носовой части самолета — зловещий, таинственный и неистребимый.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Йоссариан.

— Вот-вот, спроси его! — воскликнул разъяренный Заморыш Джо. — Пусть он расскажет, что он здесь делает.

С протяжным театральным стоном Малыш Сэмпсон изобразил большим и указательным пальцами пистолет и сделал вид, что стреляет себе в висок. Пятнадцатилетний Хьюпл мерно жевал разбухший комок жевательной резинки и с наивным, бездумным выражением на лице жадно слушал разговоры взрослых. Аарфи выколачивал свою трубочку, лениво постукивая ею по ладони, и ходил взад-вперед по комнате с чрезвычайно самодовольным видом, явно гордясь произведенным им замешательством.

— Разве ты не пошел домой к этой девке? — спросил Йоссариан.

— Разумеется, я не пошел к ней домой, — ответил Аарфи. — Надеюсь, вы понимаете, что я не мог отпустить ее одну искать дорогу домой?

— Что ж она не позволила тебе остаться?

— Она хотела, чтобы я остался, можешь не сомневаться, — хихикнул Аарфи. — Не беспокойтесь за старого, доброго Аарфи. Но я не мог разрешить себе воспользоваться тем, что очаровательное дитя выпило чуточку больше, чем нужно. За кого вы меня принимаете?

— Подонок ты! — воскликнул Йоссариан и устало опустился на диван рядом с Малышом Сэмпсоном. — Какого дьявола ты не уступил ее, если она самому тебе не нужна?

— Вот видишь, — сказал Заморыш Джо, — у него не все дома.

Йоссариан утвердительно кивнул и с любопытством взглянул на Аарфи:

— Слушай, Аарфи, а может, ты девственник?

Аарфи снова захихикал. Разговор его забавлял.

— За меня не беспокойтесь. Со мной все в порядке. Но милых и славных девушек я не трогаю. Я знаю, с кем что можно, а с кем — нельзя. А эта — очень милый ребенок. Она из богатого семейства. Да, между прочим, я заставил ее снять перстень и выкинуть его из окна машины.

Заморыш Джо взвился, как от приступа невыносимой боли.

— Что ты сделал! — завизжал он. Чуть не плача, он набросился с кулаками на Аарфи. — За это тебя убить мало, тварь паршивая! Грязный греховодник! У него грязные мысли, ведь верно? Ведь верно — у него грязные мысли?

— Грязнее не бывает, — согласился Йоссариан.

— Слушайте, ребята, о чем вы говорите? — спросил с неподдельным изумлением Аарфи, втягивая голову в свои пухлые, как подушки, округлые плечи. — Эй, послушай, Джо, — попросил он с мягкой неловкой улыбкой, — перестань меня колотить.

Но Заморыш Джо не переставал его колотить до тех пор, пока Йоссариан не вытолкал Заморыша в спальню. Потом и сам Йоссариан понуро поплелся к себе, разделся и лег спать.

Утром кто-то начал тормошить Йоссариана.

— Зачем вы меня будите? — пробормотал он.