Уловка «Прометея»

Один из командос упал, сраженный выстрелом Тарнапольского.

– Хороший выстрел! – заметил Брайсон. Новая очередь хлестнула по мутно-белому лобовому стеклу, осыпав лицо Брайсона стеклянной крошкой. Ник отпер дверцу со своей стороны, пристроился в точности за ней и сделал несколько выстрелов подряд в двух оставшихся командос. В то же мгновение Тарнапольский дал еще одну очередь, и третий головорез рухнул на асфальт.

Остался еще один. И куда же он делся?

Брайсон и Тарнапольский, каждый со своей стороны, принялись оглядывать темное летное поле, пытаясь засечь малейшее движение. Огни освещали только взлетную полосу, но не пространство вокруг нее, – и вот теперь где-то там прятался третий убийца, держа оружие наготове.

Тарнапольскому почудилось какое-то движение, и он дал очередь в том направлении. Никакого результата. Тарнапольский встал, поворачиваясь из стороны в сторону и держа под прицелом свою сторону взлетной полосы.

Да где же этот тип прячется, чтоб ему пусто было?

Человек Пришникова явно был обут в ботинки на каучуковой подошве, позволяющие ему передвигаться совершенно бесшумно. Сжимая «макаров» обеими руками, Брайсон принялся оглядывать окружающее пространство, так что его взгляд и дуло пистолета медленно двигались слева направо.

Краем глаза Ник заметил крохотную красную точку, пляшуюшую на затылке Тарнапольского, и отчаянно крикнул:

– Ложись!

Но было поздно. Разрывная пуля вошла Юрию Тарнапольскому в затылок и вышла со стороны лица.

– О боже! – вырвался у Брайсона возглас ужаса. Ник стремительно развернулся и заметил в нескольких сотнях футов от себя, рядом с самолетом, слабое движение и едва заметный отблеск. Третий снайпер использовал самолет в качестве прикрытия. Брайсон поднял «макаров», медленно выдохнул и, тщательно прицелившись, выстрелил.

Послышался вскрик и стук оружия о бетонные плиты. Третий боевик, убивший Юрия Ивановича Тарнапольского, был мертв.

Бросив последний взгляд на тело друга, Брайсон вскочил в «Ауди» и погнал машину к самолету. Наверняка к этой троице идет подкрепление, и оно уже в пути; единственный шанс Брайсона на выживание сводился к тому, чтобы забраться на борт «Як-112» и улететь, причем пилотировать самолет придется ему самому.

Брайсон остановил машину у самолета, вспрыгнул на крыло, забрался на место пилота и закрыл за собой дверцу. Он пристегнулся, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. И что же дальше? Нет, сам полет не представлял для него проблем: Брайсон имел немало часов налета, и за годы работы в Директорате ему не раз приходилось использовать самолет для бегства. Но как ему лететь по воздушному пространству России, не имея ни разрешения на полет, ни поддержки с земли? Но другого выхода не было. Вернуться в машину Тарнапольского означало направиться прямо в руки головорезам Пришникова, а такой вариант Ника не устраивал.

Брайсон вздохнул поглубже, задержал дыхание и включил зажигание. Двигатель мгновенно заработал. Брайсон проверил показания приборов и принялся медленно выруливать к началу взлетной полосы.

Ник знал, что не может игнорировать диспетчерскую службу аэродрома. Взлет без позволения диспетчера был не просто очень рискованным делом, способным даже привести к фатальному исходу, – русские ВВС могли расценить его как провокацию. И принять соответствующие меры.

Брайсон включил микрофон и произнес по-английски – на международном языке диспетчерской службы:

– Диспетчерская Внуково, «Як-112» компании «Росстран», три девять девять фокстрот. Номер первый на третьей полосе, выхожу на взлетную прямую. Готов к отлету в Баку.

Ответ пришел лишь через несколько секунд – вполне разборчивый, невзирая на помехи:

– Что? Не понял, повторите.

– «Росстран» три девять девять фокстрот, – отозвался Брайсон. – Готов к взлету с третьей полосы.

– «Росстран» три девять девять, у вас же нет полетной карты!

Но Брайсону было не до подобных мелочей.

– Диспетчерская, «Росстран» три девять девять фокстрот, готов к взлету, – настойчиво повторил он. – Потолок полета – десять тысяч метров. Предполагаемая скорость набора высоты – двести пятьдесят метров на каждые десять минут. Частота один-один-восемь дробь пять-пять. Опознавание четыре-шесть-три-семь.

– «Росстран», стойте! Повторяю – стойте! У вас нет разрешения на взлет!

– Диспетчерская, я лечу со срочным визитом в Баку, по делам высокопоставленных лиц из «Нортекса», – произнес Брайсон, подражая характерной надменности подручных Пришникова, уверенных, что законы писаны не про них. – Потрудитесь зарегистрировать полетную схему. У вас есть мой номер; можете позвонить Дмитрию Лабову и навести справки.

– «Росстран»…

– Пришников будет очень недоволен, когда узнает, что вы вмешиваетесь в его дела. Товарищ диспетчер, будьте так добры, назовите ваше имя и должность.

На несколько секунд в эфире воцарилась тишина.

– Ладно! – огрызнулся в конце концов диспетчер. – Летите, но на свой страх и риск.

Брайсон включил дроссель, постепенно разгоняясь, проехал по взлетной полосе, и самолет поднялся в небо.

Глава 21