— Какие столы, какие головы?! Ни столов, ни голов! — воскликнул Сурен.
Боря снял кепку и протер лицо.
— Надо вмазать… крыша едет, — он вытащил из кармана стакан, сдернул зубами пробку с бутылки и налил.
Не успел Боря поднести напиток ко рту, как под деревом загудело, посыпались искры и прямо из воздуха материализовался Вадик на мотоцикле.
Боря уронил стакан на землю. Портвейном окатило двух красных солдатиков, лесного клопа, жука-короеда и гусеницу непарного шелкопряда. Всем досталось. Люди невольно устроили насекомым праздник. Насекомые выпили сами и поползли звать своих друзей.
— Ты чего наделал, фокусник-хренкин?! — Боря посмотрел вниз. — Предупреждать надо! Кио! Мало нам в жизни фокусов!
— Ты как это?.. — спросил Вова.
— Научи, — попросил Сурен, — в магазин летать будем.
Вадик снял шлем:
— Промазал! — объяснил он. — Попал к себе раньше времени. Пришлось обратно лететь в прошлое.
— Как это? — спросила Зинка.
— Налейте мне портвейну, я объясню.
Ему налили. Вадик выпил.
Из коляски мотоцикла высунулась черная голова гусиноида и зашипела на людей.
Зинка взвизгнула. А мужчины отступили назад.
— Что это?! — задрожала Зинка.
— Гусиноид пупырчатый, — ответил Вадик. — Не волнуйтесь, сейчас он распадется на атомы.
— Кто?
— Не важно, — с гусиноида сыпались атомы. — Дело в том, — продолжал Вадик, заплетающимся языком, — что путешествуя во времени нельзя повернуть вбок, — он показал рукой, — можно только вернуться назад в исходную точку, а потом еще раз попробовать…
— Понятно, — Вова кивнул. — Так ты что — в натуре из будущего прилетел?
— Уже мне надоело вам доказывать! — рассердился он. — Хотите — верьте, хотите — не верьте!
— Ну и как там в будущем? — спросил Боря.
— Обычное будущее, ничего особенного…
— А в будущем колбасы сколько сортов? — спросил Вова.
— Это не вопрос, — ответил человек из будущего. — Колбаса в будущем никого особенно не интересует.
— Отучили-таки народ от колбасы, — кивнул Сурен.
А Зинка сказала:
— Браво!
Вадику вдруг захотелось оставить этим людям из прошлого что-то на память. В принципе, этого делать было категорически нельзя, чтобы не навредить в будущем. Но уж очень хотелось. К тому же он уже оставил Зинке бейсболку и ножик — и они нисколько не навредили, он сам видел… Вадик подумал, вытащил из кармана пузырек с лекарством от всех болезней и портмоне-синтезатор.
— Вот возьмите, — сказал он. — Портмоне оставьте себе, я покажу, как пользоваться. — Он показал. — А пузырек отнесете Брежневу. Пусть пьет в течение недели по чайной ложке в день. Или нет… Разлейте лучше на три части… Одну Брежневу, вторую отнесите в американское посольство и скажите там, что Джона Леннона должны застрелить в Нью-Йорке 9 декабря в этом году. Пусть сразу польют ему этой жидкостью на рану и дадут выпить! А третью отнесите во французское посольство для Джо Дассена, пусть тоже недельку попьет.
— А что это? — спросила Зинка.
— Лекарство от всех болезней. Вот смотрите, — Вадик наступил на муравья, убрал ногу и капнул на то, что осталось от насекомого из пузырька.
Муравей задрыгал лапками и пополз пить с лесными друзьями портвейн.
— Ну, блин! — восхитилась Зинка.
— И рак лечить помогает? — спросил Сурен, который приехал в Москву поступать в медицинский, но провалился из-за баб.
— Все лечит.
— Дай, я шишки себе помажу, — Боря взял пузырек и помазал на лбу.
Синие шишки на глазах сдулись, как воздушный шарик, и через шесть секунд исчезли полностью.
— Ух ты! — Вова посмотрел Боре в лоб. — Как новый стал! Хоть опять тебе по лбу долби!
— По своему долби, фашист! — Боря потрогал лоб. — Гладкий… Ни одной выпуклости!
— Откуда им у тебя быть?
— Ну, ребята, мне пора, — Вадик надел краги. — Я погнал!
— Погоди, не гони! — Боря налил портвейну и протянул Вадику стакан. — Выпей на посошок.
— С удовольствием, — Вадик принял стакан.
— На вот тебе от нас, — Вова вытащил из авоськи одну бутылку. — На память. Там, небось, такого не попьешь.
— Спасибо, друзья! — Вадик положил вино в коляску, надел шлем, крутанул газ и растворился…
— Нормальный парень, — сказал Боря, глядя под дерево.
— Симпатичный, — кивнула Зинка и вздохнула. — Мне бы такого жениха…
— Выпить любит, с бабами любит, — сказал Вова, — душевный и не жадный… Такой же, как мы…
— Такие же, как мы, нормальные ребята будут жить в будущем, — сказал Сурен. — Это хорошо.
— Более или менее вечные ценности, — кивнул Вова.