Ultima Ratio (СИ)

У ротмистра Небогатова был свой отдельный кабинет на втором этаже, все таки сотрудник он ценный и опытный, несмотря на относительно небольшое звание. Да и начальник их четвертого отдела полковник Глеб Борисович Васильчиков, между прочим целый князь, весьма благоволил Евгению и собственноручно ходатайствовал о выделении ему отдельного кабинета. И дело здесь не в заслугах скромного ротмистра перед богоспасаемом Отечеством, хотя они имели место быть а в том, что бывший наставник Небогатова — генерал-майор Хайдаров, теперь возглавлял штаб Туркестанского жандармского округа в Ташкенте и недвусмысленно предлагал Небогатову перейти к нему на полковничью должность. А там и звания быстрее присваиваться будут. Глеб Борисович, обладал даром стратегического предвидения, не желая что бы сделавший карьеру в Туркестане- Небогатов с триумфом вернулся в Москву и занял его теплое место в центральном аппарате жандармерии. Поэтому отдельный кабинет, предмет особой гордости Евгения и зависти старших по званию коллег — был минимальной платой за сдерживание карьерных амбиций Евгения. Помимо прочего, от наметанного глаза Васильчикова, не ушел факт близкого знакомства Евгения с полковником Громовым, входящего во влиятельный клуб «Прометей» и дружба с Дельвигом. Тоже личностью незаурядной, связанной с темными делами очень богатых промышленников. Князь слыл опытным и ловким бюрократом, давно переведенным в Москву из Виленского ГЖУ и держащего нос на ветру политических тенденций. А тенденции были таковы, что за офицерским клубом «Прометей» — стоял сам военный министр, господин Бородин. И начальник Генштаба, генерал армии Усольцев и еще куча генералов, стремительно меняющих облик всей российской армии. И не только армии. Вот и первый заместитель шефа жандармов, генерал Чеслав Павлович Бьерн, тоже с «Прометеем» связан. Тут понимаешь, политика сплошная.

Повесив пальто в стенной шкаф и включив ЭВМ, которыми уже как пару лет пользовались за место опостылевших печатных машинок жандармы центрального аппарата, Женя поставил кипятится чайник и полез исполнять утренний ритуал по заварке чая. В отличии от большинства коллег — кофе, Небогатов не признавал и не понимал его вкуса. Вообще. Вот чаек, на травках разных настоянный, вкусная вещь. На Кавказе, особенно в Баку его мама научилась заваривать чай да и супруга в этом деле была мастерица. Едва он насыпал в заварник нужные ингредиенты, как загорелась красная лампочка на служебном телефоне. Начальство…

— Слушаю, Глеб Борисович. Максимально вежливо отозвался Небогатов.

— Материалы Егозаряну готовы?

— Так точно. В праздники созванивался со следователем, готовы забрать.

— Отлично, Евгений Викторович, отлично…Тогда созваниваюсь с прокурором, пускаем дело в ход.

— Понял. Когда готовить материалы к передаче в следствие?

— К полудню фельдъегерь прибудет. Готовьте бумаги на подпись.

Небогатов положил трубку и вздохнул. Рутина, рутина….бумажные войны…Последний раз он в «поле» работал почти два года назад. Сейчас вот, приходится всякую мелочь ловить. Коммерсант средней руки, Вазген Егозарян, находясь под влиянием националистических идей запрещенной партии дашнаков, распечатывал на старом печатном станке и распространял среди армянской общины Анапы листовки весьма двусмысленного содержания. В принципе, дело плевое и достаточное для охранки, но никак не для жандармерии. Но бюджет ведомства — надо оправдывать, а не скидывать работу на охранку. В итоге, к расследованию подключился весь центральный аппарат жандармерии включая Заграничное бюро. Выяснили, что родственники несчастного Вазгена живут в Ливане и США и дело приняло международный оборот. На контроле у самого шефа жандармов Говорова. Вот оно, мастерство обаятельного полковника Васильчикова «раскрутившего» выдуманную армянскую террористическую организацию с центром в Анапе и филиалами в Бейруте и Лос-Анджелесе. Оперативное бюро на высоте и пора материалы отправлять в Следственный комитет под надзор прокуратуры.

Аккуратно сброшюровав и подшив все четыре тома собранных на «группу Егозаряна» материала и попив чаю, Евгений собрался выйти на перекур и затем зайти к Васильчикову, за его княжеским «автографом».

Полковник Васильчиков, курил свою любимую вересковую трубку с дорогим голландским табаком(небось контрабанда) и излучал уверенность и благодушие. Довольно высокий, спортивного телосложения с аккуратным пробором редеющих светлых волос и дорогом, пошитом на заказ костюме с золотыми запонками, начальник четвертого отдела походил скорее на преуспевающего коммерсанта, чем на высокопоставленного офицера наводящего ужас на социалистов и либералов карательного ведомства.

Увидев входящего Небогатова, Глеб Борисович изобразил неподдельную радость и приглашающее помахал трубкой. Даже привстал, пожал руку и помог разместить на огромном столе объемные папки материалов по несчастному Егозаряну. Террористу, сепаратисту и вообще злодею мирового масштаба. Открыв первую папку и вооружившись старомодной перьевой ручкой Васильчиков погрузился в чтение и тут же заскрипело перо.