Ультиматум Борна

Борн прикрепил было рацию к поясу, но передумал. Он отстегнул ее и отдал Фонтейну.

— Вот, держите. Я найду другую и буду на связи… Что там внизу?

— Наш насторожившийся святоша оглядывается, они уже подходят к дверям вестибюля. Похоже, теперь он всерьез напуган.

— Куда он смотрит? — спросил Борн, хватая бинокль.

— Это не поможет. Он смотрит во все стороны.

– Черт!

— Они уже у дверей.

— Я сейчас оденусь…

— Я вам помогу.

Старик француз встал со стула и пошел к вешалке. Он снял мундир и фуражку.

— Если вы собираетесь проделать то, что я думаю, старайтесь держаться поближе к стене и не оборачивайтесь. Помощник губернатора немного полнее вас, поэтому сзади мундир придется собрать в складки.

— А вы знаете, что делаете, не так ли? — заметил Борн, вытягивая руки, чтобы француз помог вдеть их в рукава мундира.

— Немецкие солдаты всегда были толще нас, особенно капралы и сержанты — ну, вы понимаете, сардельки и все такое. Так что приходилось идти на некоторые хитрости.

Неожиданно, как будто его подстрелили или с ним сделались судороги, Фонтейн вскрикнул и обежал Борна, встав перед его лицом.

— Mon Dieu!.. C’est terrible! [33] Губернатор…

— Что такое?

– Королевский губернатор!

— Что с ним?

— Все произошло в аэропорте, так быстро, так стремительно! — крикнул старый француз. — Да еще все, что случилось потом — моя жена, убийство — все равно, это для меня непростительно!

— Да о чем вы говорите?

— Тот человек на вилле, военный офицер, чью форму вы носите. Он его помощник!

— Мы это знаем.

— А вот чего вы, мсье, не знаете, это то, что мои первые указания исходили от королевского губернатора.

— Какие указания?

— Указания Шакала! Он связной.

— О, Боже, — прошептал Борн, бросаясь к стулу, на котором Фонтейн оставил рацию. Он взял ее, проглотил комок в груди, мысли путались, но Джейсон взял себя в руки.

— Джонни?

— Господи, у меня заняты обе руки, и я иду к конторе, а эти проклятые попы уже ждут меня в вестибюле! Что еще тебе надо?

— Успокойся и слушай очень внимательно. Насколько хорошо ты знаешь Генри?

— Сайкса? Помощника королевского губернатора?

— Да. Джонни, я с ним несколько раз встречался, но я его не знаю.

— А я его отлично знаю. Если бы не он, у тебя бы не было сейчас дома, а у меня «Транквилити Инн».

— Он поддерживает связь с губернатором? Я имею в виду, сейчас он докладывает ка-гэ о том, что здесь происходит? Подумай, Джонни. Это важно. На той вилле есть телефон; он может постоянно общаться с Домом Правительства. Он это делает?

— Ты имеешь в виду, общается ли он с самим ка-гэ?

— С любым человеком оттуда.

— Нет, поверь мне. Все настолько тихо, что даже полиция не знает, что происходит. А что касается ка-гэ, то ему лишь обрисовали ситуацию, без имен, без всего, сообщили только то, что готовится ловушка. К тому же он сейчас на своей яхте и знать ничего не хочет, пока все не закончится… Это его распоряжение.

— Это на него похоже.

— А почему ты спрашиваешь?

— Потом объясню. Пошевеливайся!

— Слушай, прекрати командовать!

Джейсон отложил рацию и обернулся к Фонтейну.

— Все ясно. Губернатор не из стариковской армии Шакала. Он наемник другого типа, наверное, как тот юрист Гейтс из Бостона — просто подкуплен или запуган, но ничего личного.

— Вы уверены? Ваш шурин уверен?

— Губернатор сейчас на рыбалке. Ему дали приблизительную информацию, не более того, и он приказал ничего ему не сообщать, пока все не закончится.

Француз вздохнул.

— Жаль, что мои мозги успели так постареть и заизвестковаться. Если бы я вспомнил раньше, мы могли бы его использовать. Ладно, давайте наденем на вас мундир.

— А как бы мы его использовали? — спросил Борн, вновь протягивая руки.

— Он ушел в… — как это сказать?

— В тень. Он вне игры, просто наблюдатель.

— Я знал многих, таких как он. Все они хотят, чтобы Карлос проиграл; он хочет, чтобы Карлос проиграл. Это для него единственный выход, но сам он слишком боится поднять на Шакала руку.

— И как бы мы его переманили на нашу сторону? — Джейсон застегивал мундир, в то время как Фонтейн занялся ремнем, прилаживая под ним материю.

– Le Cameleon задает такой вопрос?

— Я давно не занимался этими вещами.

— Ах, да, — согласился француз, туже затягивая ремень. — А я-то перед ним распинаюсь.

— Заткнитесь… Просто скажите, как?

– Tres simple, monsieur.[34] Мы сказали бы ему, что Шакал уже знает о том, что он его предал — я бы сам ему это сказал. Кому же это знать, как не агенту монсеньера?

— А вы здорово соображаете. — Борн подтянул живот, а Фонтейн заставил его повернуться и стал проверять планки и нашивки на мундире.

— Я просто стараюсь выжить, не лучше и не хуже других, — за исключением моей жены. Просто у меня это получается удачнее, чем у других.

— Вы ее очень сильно любили, да?