— Мы обеспечим все, что понадобится, — перебил Дэвид Вебб, из-за раненого плеча которого выглядывал невидимый образ Джейсона Борна.
— Два года на то, чтобы сделать это хорошо, три — чтобы сделать лучше, — сказал Дмитрий Крупкин.
— Они у вас есть, — сказала Мари.
–
Эпилог
Они шли по залитому лунным светом пляжу, изредка касаясь друг друга, чтобы дать проявление чувству возбуждения от близости, будто разлучивший их мир никак не выпускал из своего кошмарного водоворота, постоянно затягивая в свое огненное ядро.
— У тебя был с собой пистолет, — тихо сказала Мари. — Я и не подозревала, что он у тебя был. Ненавижу оружие.
— Я тоже. Даже не уверен, что знал о нем. Он просто был при мне.
— Рефлекс? Привычка?
— И то, и другое, наверное. Это было не важно, мне все равно не пришлось им воспользоваться.
— Но ты мог бы, не так ли?
— И снова, не уверен. Если бы тебе и детям что-либо угрожало, я бы без сомнений воспользовался им, но не думаю, что стал бы палить без разбору.
— Ты уверен, Дэвид? Не заставит ли тебя малейший признак опасности для нас выхватить пистолет и начать стрелять по теням?
— Нет, по теням я не стреляю.
Шаги. Сзади на песке! Шорох волн о несомненные признаки вторжение человеческого существа, разрывы через естественные промежутки времени — звуки, хорошо знакомые Джейсону Борну по сотням пляжей! Он развернулся, с силой оттолкнув Мари в сторону от линии огня так, что она не удержалась на ногах, и присел, вскидывая пистолет.
— Пожалуйста, не убивай меня, Дэвид, — сказал Моррис Панов, осветив его фонариком. — Это было бы просто бессмысленно.
–
— Пытаюсь вас разыскать, только и всего… Ты не хочешь помочь Мари?
Вебб подчинился и поднял жену на ноги. Они оба жмурились от луча фонарика.
— Боже, да ты действительно
–
— Не знаю, Мо. Я уже ничего не знаю!.. — голова Дэвида запрокинулась назад от боли.
— Тогда плачь от всей души,
Вебб упал на колени со слезами на глазах, дрожа и стараясь не издать ни звука.
— С нами все будет в порядке, Мо, — сказала Мари, садясь рядом с мужем и обнимая его.
— Знаю, — согласился Панов, кивнув, почти не видимый в свете опущенного фонарика. — Две жизни в одной голове — ни один из нас не знает, каково это. Но теперь это в прошлом. Это действительно в прошлом.