Ультиматум Борна (др. перевод)

– Если бы такой банк существовал, я бы уж точно передал туда все, что знаю, и заработал бы на этой информации приличный процент. Содержимое пакетов в основном того сорта, который печатается в дешевых «желтых» изданиях. Разумеется, в этом нет ничего неожиданного, но наряду с обычной чепухой встречается явная путаница с датами, местами, функциями и даже личностями. Например, министерство транспорта расположено на целый квартал дальше, а некий директор женат не на указанной женщине, а совсем на другой; его мнимая жена на самом деле приходится ему дочерью, кроме того, она уже шесть лет на Кубе. Человек, названный председателем Радиокомитета и обвиненный во всех смертных грехах, скончался почти год назад; все знали, что он тайный католик и был бы счастлив, будь он священником... Эти явные нелепости бросаются в глаза... У меня не было времени внимательно изучить эти бумаги, но я убежден, что, если покопаться, там можно найти еще и не такое...

– Ты хочешь сказать, что Карлосу подсунули заведомую туфту? – спросил Конклин.

– Все подано броско, но вместе с тем это – несусветная чушь... Если представить эту макулатуру в наш суд, то там вас просто поднимут на смех. Кто бы ни предоставил Карлосу этот мелодраматический компромат, он явно добивался, чтобы факты противоречили сами себе.

– Это работа Родченко? – спросил Борн.

– Больше некому. Григорий – его все звали Григорием, нет, конечно, не в лицо, – был великолепным стратегом, человеком, умеющим вывернуться в любых ситуациях, к тому же убежденным марксистом. «Контролировать» – вот его девиз, ставший манией... Если он мог «контролировать» знаменитого Шакала ради интересов своей Родины, представляю, какое наслаждение это должно было приносить старику. И все же Шакал убил его... Что это было: предательство или небрежность самого Родченко? Нам никогда уже не узнать этого. – Зазвонил телефон, Крупкин поднял трубку. – Да? – по-русски отозвался он, жестом показывая Конклину, что пора пристегнуть протез. – А теперь слушайте меня внимательно... Милиция ничего не должна предпринимать – более того, вы вообще не должны там показываться. Пусть одна из наших обычных машин заменит патрульную, вам понятно?.. Хорошо. Мы будем поддерживать связь на частоте «Мурена».

– Что-то серьезное? – спросил Борн, отступая от окна.

– В высшей степени! – ответил Крупкин. – Машину засекли на Рублевском шоссе, она движется в сторону Одинцова.

– Мне это ничего не говорит. Что такое Одинцово или как там его?

– Точно не знаю, но полагаю. Шакал знает, что делает! Не забывай, он прекрасно знает Москву и ее окрестности. Одинцово – это индустриальный городок-спутник, минут тридцать пять езды от Москвы...

– Черт подери! – буркнул Алекс, прилаживая лямки протеза.

– Позволь, я помогу, – сказал Джейсон. Он присел на корточки и привел в порядок лямки из грубой ткани. – Почему Карлос по-прежнему пользуется вашей машиной? – спросил Борн у Крупкина. – На него это не похоже, обычно он избегает всякого риска.

– На все пойдешь, если у тебя нет выбора. Ему наверняка известно, что в московских таксопарках все под контролем КГБ. Кроме того, он ранен, у него нет огнестрельного оружия, и вообще он не в той форме, чтобы угрожать водителю или угнать другой автомобиль... Он очень быстро добрался до Немчиновки, машину заметили по чистой случайности.

– Нужно ехать! – сказал Конклин, несколько раздраженный тем, что воспользовался помощью Джейсона. Он, пошатываясь, поднялся, отведя в сторону предложенную Крупкиным руку, и направился к двери. – Поговорим в машине. Мы теряем время...

* * *

– "Мурена", прием, – сказал в микрофон Крупкин. Он сидел на переднем сиденье рядом с водителем. Вращая ручку настройки рации, он повторил: – «Мурена». Ты слышишь меня? Прием?

– Что он там говорит, черт побери? – спросил Борн, расположившийся на заднем сиденье рядом с Алексом.

– Он пытается связаться с патрульной машиной КГБ, которая следит за Карлосом. Он переходит с одной частоты на другую. Пароль – «Мурена».

– Что это такое?

– Проще говоря, угорь, Джейсон, – оборачиваясь, ответил Крупкин. – Из семейства муреновых, с пористыми жабрами, способный опускаться на большую глубину. Некоторые особи смертельно опасны.

– Благодарю вас, Питер Лорр, – сказал Борн.

– О'кей, – засмеялся сотрудник КГБ. – Согласись, краткое, но доходчивое описание. Да это и на самом деле так: лишь немногие рации могут работать в таком режиме.

– И давно вы украли у нас эту систему?

– Украли, да не у вас... У англичан, по правде говоря. Как обычно, Лондон молчит в тряпочку о своих достижениях, но в некоторых областях они обогнали и вас и японцев. Это все их чертова МИ-6. Обедают в своих клубах в Найтсбридже, покуривают гнусные сигары, разыгрывают невинность, а потом засылают к нам перебежчиков, подготовленных в «Олд Викс»[139].

– У них тоже есть недостатки, – защищая честь мундира, заметил Конклин.