Ультиматум Борна

– Всего лишь выступить в роли конфиденциального курьера, вот и все. Вы ведь не станете отказываться от денег?

– Отказываться? – пробормотал посетитель с боязливым тоненьким смешком. – Давай-ка я тебе кое-что поясню, Рэнди. Когда тебя сажают за решетку, лишают должности адвоката в тридцать или тридцать пять, ты еще можешь подняться, но если это происходит, когда тебе уже пятьдесят, да о твоем процессе трубит вся пресса, не говоря уже о тюремном сроке, ты поражаешься, насколько мало остается у тебя вариантов, даже если ты образованный человек. Ты становишься неприкасаемым, а я к тому же никогда не умел продавать что-нибудь, кроме своих мозгов. Кстати, время от времени я это доказывал последние двадцать с лишком лет. Конечно, Элджеру Хиссу удавалось это лучше, потому что у него были визитные карточки.

– У меня нет времени на воспоминания. Информацию, пожалуйста.

– Да ради Бога... Итак, для начала: на углу Коммонвелс и Дартмут-стрит мне передали деньги, и, само собой разумеется, я записал имена и подробности, которые ты сообщил мне по телефону...

– Записал?! – резко переспросил Гейтс.

– И тут же сжег, как только запомнил. Не бойся, я кое-чему научился на своих неприятностях. Я связался с инженером из телефонной компании, который аж запрыгал от радости, ощутив твою – ох, извини, – мою щедрость, и передал его информацию этому отвратительному частному детективу – такому неряхе, Рэнди, какого свет не видывал... Но его методы и мои таланты вместе...

– Пожалуйста, – перебил его знаменитый правовед. – Мне нужны факты, а не ваша оценка.

– Оценки часто содержат в себе необходимую информацию, профессор. Уж вам ли этого не знать?

– Когда мне нужно состряпать судебное дело, я спрашиваю у людей их мнения. Но не сейчас. Что выяснил этот человек?

– Основываясь на твоей информации – одинокая женщина с детьми (сколько их, ты не уточнил), – а также на информации, которую дал низкооплачиваемый механик телефонной компании (он вычислил район по коду местности и первым трем цифрам номера), наш забывший об этике неряха засучил рукава, запросив сумасшедшую почасовую ставку. К моему удивлению, он оказался весьма продуктивен.

Между прочим, мне сейчас на ум пришли кое-какие юридические нормы: мы можем заключить с тобой устное соглашение о партнерстве.

– Черт подери, что он узнал?

– Как я уже упомянул, он заломил безумную почасовую ставку – я имею в виду, что это сильно урезало мою собственную долю. Понимаешь, мне кажется, что нам надо утрясти наши расчеты.

– Что ты о себе возомнил? Черт тебя дери! Я послал тебе три тысячи долларов! Пятьсот для телефонщика, полторы тысячи для этого заглядывающего в замочные скважины жалкого шпика, называющего себя частным детективом...

– Только потому, что он больше не служит в полиции, Рэндолф. Как и я, он сбился с пути истинного, но здорово знает свое дело. Итак, по рукам или я ухожу...

Величественный профессор правоведения с гневом взглянул на опозоренного и лишенного мантии адвоката – старого человека с землистым лицом.

– Как ты смеешь?

– Фу-ты ну-ты, Рэнди. Ты, похоже, веришь всему, что пишет о тебе твоя любимая пресса? Ладно, объясню тебе, почему я такой смелый, мой старый неразумный друг. Я наблюдал, как ты подробно комментируешь свои же собственные эзотерические интерпретации сложных юридических вопросов, как ты глумишься над всеми честными решениями, которые принимались в судах нашей страны за последние тридцать лет. Ведь у тебя нет ни малейшего понятия о том, что значит быть бедным и голодным или носить у себя под сердцем живой комочек, никому не нужный, о котором не думала, не гадала и который не сможешь прокормить. Ты у нас – любимец роялистов, мой недалекий приятель, ты делаешь все для того, чтобы люди продолжали страдать в стране, где личная жизнь становится анахронизмом, свободную мысль кастрирует цензура, богатые становятся еще богаче, а бедные вынуждены отказываться даже от детей – зародышей новой жизни, чтобы просто выжить. А ты паразитируешь на толковании неоригинальных средневековых концепций только для того, чтобы разрекламировать себя как выдающегося мыслителя-диссидента, ведущего... к катастрофе. Хочешь, чтобы я продолжал, доктор Гейтс? Честно говоря, по-моему, ты выбрал не того неудачника, чтобы выполнить эту грязную работу.

– Как... ты смеешь? – выкрикнул разъяренный профессор, брызгая слюной. Величественной походкой он подошел к окну. – Я не намерен выслушивать это!

– Нет, конечно нет, Рэнди. Но когда я был адъюнкт-профессором на правовом факультете, а ты – моим учеником – одним из лучших, но не самым ярким, – тогда тебе приходилось выслушивать меня. И сейчас я предлагаю тебе то же самое...

– Что... дьявол... что тебе нужно? – прорычал Гейтс, отворачиваясь от окна.

– А тебе что нужно? Информация, за которую ты мне не доплатил? А ведь она чертовски нужна тебе, или я ошибаюсь?

– Она должна быть у меня.

– Ты так же волновался перед экзаменом...

– Прекрати! Я заплатил и требую информацию.