Ультиматум президенту (сборник)

Боря жил в элитном доме: подъезд с металлической дверью, кодовым замком, домофоном и скоростным лифтом. Огромная четырёхкомнатная квартира была обставлена антикварной мебелью, на стенах подлинники картин Айвазовского, Сурикова, Поленова. Держать дома модерн Боря не хотел. Сара стала собирать на стол. Я привёз в подарок печорскую сёмгу, сига и хариуса. Пока разглядывал картины, в комнату вошла стройная, красивая еврейка лет тридцати, с огромными карими глазами. Густые волосы, цвета червонного золота были заплетены в косу, обвивавшей её голову, как корона. Стать, походка и манеры у неё были истинно королевскими. Боря познакомил нас: это – Марина, племянница моей жены. Марина – это мой университетский товарищ – Сергей.

Я, по простоте душевной, решил ответить комплиментом: Рад познакомиться с такой красавицей! Будь я моложе, непременно бы влюбился.

– И напрасно бы сделали. У Мариночки уже есть хороший жених из Израиля. Родня никогда не позволит ей выйти замуж за иноверца. – поспешила вставить слово Сара. Такой ответ на мой комплимент, задел меня. Девушка, видимо, заметила это, поэтому, улыбнувшись, сказала: Если, конечно, он не будет при больших деньгах или чинах. Её затенённые длинными ресницами глаза, блеснули умом и весельем. Подавив раздражение, я решив не обращать внимание на слова Сары спросил:

– Как получилось, что вы засиделись в девушках? Родня долго жениха выбирала, или вы такая разборчивая?

– Я не засиделась. Десять лет была прожила с мужем. Год назад его застрелили в подъезде нашего дома.

– Нашли того, кто застрелил?

– Нет! Как всегда, ни киллера, ни заказчика найти не удалось. Её прекрасные глаза повлажнели, она поспешно спрятала слёзы за густыми ресницами.

Мне стало жаль её: Сочувствую. Я недавно потерял жену, поэтому хорошо понимаю, как тяжело остаться без близкого человека. В утешение могу сказать, что там, наверное, не так уж плохо. Во, всяком случае, я помню, что очнувшись, первым делом пожалел о том, что меня оживили.

– Хватит о грустном. Обед остывает. – заторопила нас хозяйка.

Мы с Борей пили коньяк, женщины сухое вино. Хозяин умело руководил беседой. Освоившись, разговорился и я. Коньяк делает меня сентиментальным и болтливым.

– У вас всегда женихов и невест находят родители? Неужели, даже советская власть никак не повлияла, не изменила ваших строгих порядков?

– В основном так. Мне, например, нашли жениха в Израиле. Я его ещё не видела. Скоро приедет знакомиться.

– Что, ему надоело спокойно жить, хочет поиграть в русскую рулетку?

– Мой жених – человек не азартный, домосед. Говорят – хороший шахматист, в казино не ходит. Кстати, какая она из себя русская рулетка?

– Русской рулеткой я называю нашу историю двадцатого века, когда каждая новая власть сначала отбирает у народа всё им нажитое, потом милостиво разрешает ему жить или рабом или крепостным, получая зарплату, которой на еду не хватает. Ещё и призывают нас плодиться и размножаться.

– Евреям к преследованиям не привыкать заявил Боря.

– Это точно, рассмеялся я: У тебя в квартире антикварная мебель, картины знаменитых художников девятнадцатого века. Ты, что потомственный дворянин и всё это получил по наследству?

– Вы, русские не умеете копить. Мы ценности из семьи не выпускаем, поэтому многие женятся на кузинах, чтобы не дробить капитал.

– Полностью согласен, что русские пьющий, не дружный, не умеющий постоять за себя народ. Евреи за века скитаний приспособились, сплотились, научились помогать единоверцам в беде, выживать, не ассимилируясь среди других народов, Цементом вашей сплочённости стала ваша вера, уважение к предкам и их обычаям. С нами судьба поступила хитрее, подлее мы стали рабами на своей земле сначала у помещиков, потом у Социалистического государства.

Русские по доброй сначала стали раствором, скрепляющим народы, населяющие территорию России, потом заложниками коммунистической идеи. Борясь с русским шовинизмом, большевики в советские годы делали всё, чтобы лишить нас веры, традиций, собственности и даже могил предков, гоняя по тюрьмам, лагерям и стройкам огромной страны. После распада СССР, миллионы русскоязычных стали иностранцами, гонимым русскоязычным меньшинством. Меркантильные реформаторы решив, что нас слишком много, нефтяная труба столько не прокормит, поэтому стали морить народ шоковой терапией и палёной водкой.

– Сергей, где твой былой оптимизм? Похоже, ты стал ксенофобом. – удивился Борис.

– Не пессимист, не антисемит, а реалист. Порой, тошно становится, когда вокруг посмотришь: