Ультрамышление. Психология сверхнагрузок

Первая гонка серии, ледвиллский трейловый марафон, задавала тон всем последующим шести неделям. В день забега по выстрелу стартового пистолета многие рванули вперед в хорошем темпе. Но марафон стартовал одновременно с полумарафоном, и было трудно сказать, на каких конкретно бегунов стоит обращать внимание. Когда трассы двух забегов разошлись, примерно через милю, я обнаружил впереди себя всего двух марафонцев. Лидером был Маршалл Томсон.

Моей целью была вся серия гонок в Ледвилле, не только один этот марафон, поэтому я знал, что бежать нужно в своем темпе. И все же я не хотел отпускать Томсона, победителя прошлогоднего марафона, слишком далеко от себя. Он бежал только марафон, не всю серию, но мне хотелось заявить о себе соперникам. Даже десять минут преимущества в копилку следующих гонок серии казались мне неплохим отрывом, достаточным, чтобы показать, что я настроен серьезно. Настолько серьезно, что могу держаться наравне с Томсоном, очень талантливым бегуном из Крестед-Бьют, выдержавшим некогда прямое попадание молнии во время езды на велосипеде.

Начиная со старта, трасса постоянно идет вверх от отметки 3100 метров в центре Ледвилла до высоты почти 3710 метров на горе Болл. Прямо перед самой высокой точкой есть очень крутой отрезок – он был хорошо мне знаком по горной велогонке Silver Rush 50 Mountain Bike Race, – и я немного поберег силы и прошелся там энергичным шагом. Мой план был таков: беречь себя и идти в стабильном темпе первые 16 миль, а затем уже включаться в серьезную гонку; необходимой составляющей этого плана были правильное питание и гидратация (как, впрочем, в любой гонке на длинную дистанцию).

На первом участке марафона я тянул понемножку свою первую бутылку «Витарго», ее хватило до первого пункта питания на отметке 10 миль, удобно расположенного у подножия трехмильного подъема на 608 метров к точке разворота на перевале Москито-Пасс, высота 4009 метров. Шесть особо крутых и каменистых миль подъема и спуска с Москито были ключевым этапом гонки, и я с большой надеждой ожидал встречи с моим другом Тимом, который должен был доставить полную бутылку «топлива» для меня на пункт питания. С такой дозаправкой я рассчитывал отыграть на крутом участке немного времени у Томсона, который на тот момент опережал меня на две-три минуты.

Площадка на пункте питания была забита полумарафонцами (их трасса вновь соединялась с нашей и тоже шла на перевал Москито и обратно), по обочинам толпились болельщики, звонили в колокольчики, аплодировали, и я бежал через этот гвалт, пытаясь высмотреть Тима и заветную бутылочку. Я подумал, что он должен быть в толпе людей, стоявших вдоль дороги, где-то после столов раздачи питания. Через пятьдесят ярдов толпа начала редеть, но Тима я так и не увидел, и мне стало страшно.

Я остановился, повернулся, огляделся вокруг и заорал: «Тим!»

Обернулось много народу, но Тима среди них не было, и некому было предложить мне бутылку «Витарго» или хоть что-нибудь.

В соревнованиях, как и в жизни, мышление может удивительно быстро переключаться из режима позитива и уверенности в состояние страха и сомнений, и в считаные секунды меня охватило смятение.

Сколько времени займет возвращение на пункт питания? Сколько на этом выиграет Томсон? Кто еще обойдет меня? Какую еду там предлагают? Не станет ли мне плохо от нее? Будет ли Тим на месте хотя бы при моем возвращении через шесть миль? Я пробежал всего 10 миль из общих 282,4, предстоящих этим летом, а уже начались проблемы.

Но другой голос веско возразил:

Не ной.

В моем детстве это было главное папино правило (а может, и единственное, судя по тому, как часто мы с ним и сестрой кидались друг в друга макаронами за ужином), когда он оставался с нами вечерами в отсутствие мамы. И здесь это правило подходило. Да, мне пришлось протолкаться через толпу не претендующих на первые места полумарафонцев, терпеливо стоявших в очереди к столам, но я горжусь тем, что я больше не ныл, а напихал себе под майку упаковки с питательным гелем, заправил бутылку и выдвинулся вверх по дороге. Время было потеряно, мне пришлось заменить свое излюбленное питье обычной едой и жидкостями, раздававшимися на пункте питания, но беспокойство по этому поводу ничем бы мне не помогло.