Ultraviolence (СИ)

— Ммм, — тянет Хоуп и расстёгивает брюки альфы.

Техен отодвигает сиденье назад и передает всю инициативу парню.

Хоуп времени не теряет, сразу обхватывает ладонью возбужденный член и мурлычит.

— Идеальный, — Хоуп чуть ли язык не прикусывает. Он не рассчитывал говорить этого вслух.

— А много было? — Техен не знает, почему он это спрашивает, а еще больше не понимает, почему не хочется слышать ответа.

— Достаточно, — бросает омега и сразу заглатывает до основания.

Ким чуть ли воздухом не давится, когда омега расслабляет горло и вновь пропускает член в себя до упора. Техену приходится до побеления костяшек зажимать подлокотник на дверце авто. Омега не солгал — отсасывает он ахуенно. Никто никогда не делал Техену такой крышесносный минет. Этот парень явно словами на ветер не бросается. Хоуп проводит языком по всей длине, облизывает каждую венку и обильно смачивает слюной. Размазывает смазку, нарочно дразнит, посасывает головку, отстраняется и повторяет. У Техена перед глазами искры взрываются, хочется взять омегу за волосы и насадить снова до конца, а потом грубо трахать в рот, потому что кончить хочется неимоверно. Но Хоуп отмахивается от ладони Кима и просит ему не мешать. Техен слушается. Откидывается снова на сиденье и пытается расслабиться. Язык у Хоупа горячий и юркий, он танцует свой известный только ему танец вокруг члена, продолжает его вылизывать. Омега запускает член за щеку, легонько проводит по нему зубами, чтоб усилить ощущения, и продолжает пошло сосать. Хосок сильно высовывает язык, лижет головку и, взяв в рот, втягивает щеки. С пошлым звуком выпускает изо рта член, и Техен засматривается на поблескивающие от смазки и слюны губы. Именно в этот момент, пока омега снова облизывает свои губы, словно пробует Техена на вкус, альфе хочется его поцеловать. Блять. Дешевую шлюшку из клуба Джунсу, который даже в тройку лучших в городе не входит — поцеловать в губы. Ким усмехается своим мыслям и откидывает голову назад. Хоуп надрачивает ему ладонью и снова берет в рот. Смачно сосет и ускоряется, понимая, что альфа уже на грани. Техен не слушается, зарывается ладонью в вишневые волосы и, толкнувшись несколько раз подряд, кончает. Хоуп глотает сперму, приподнимается и, смотря в глаза альфе, демонстративно слизывает последнюю белесую каплю с губы.

— Хочу тебя трахнуть, — хрипло говорит Техен и проводит пальцами по ноге омеги, просовывает руку под подвязку и тянет к себе.

— Не-а, — Хоуп тянется к карману, достает сигарету и закуривает. — Плати, и я пошел.

— Пять штук, — рука поднимается к бедру и зарывается под кромку шорт.

— Неа, — омега выдыхает едкий дым, руку с бедра не убирает.

— Блять, не ломайся. Удвою.

— Это как же тебе понравилось-то, — издевательски тянет Хоуп и глубоко затягивается. — Но нет. Мне хватит этих двух тысяч, а ты дашь две, потому что я ахуенно сосу. Я не жадный. Мне больше уже не нужно. Плати, я пошел.

— Что ты за шлюха такая-то? — злится альфа.

— Кто сказал, что я шлюха? — смеется Хосок и протягивает ладонь. — Деньги.

Техен достает из внутреннего кармана пиджака чековую книжку и вписывает цифру. Омега заворачивает переданный ему чек и кладет в карман.

— Ну, пока, альфа с идеальным членом, — улыбается Хоуп и открывает дверцу машины.

Техен бы сказал что-нибудь, но язык прилип к небу. Сегодня явно самая странная ночь в его жизни. Хоупа в салоне нет, но запах вишни остался. Альфа поднимает окна, чтобы успеть им надышаться вдоволь.

***

Хосок ловит первую попавшуюся попутку и называет адрес. Об альфе думать не надо. Хоуп и не будет. Только эти десять минут до дома, пока он в машине. Как только сойдет, сразу забудет. Заставит себя. Такие альфы не из его лиги, такие альфы такими омегами не интересуются, они просто кончают и исчезают. Это нормально. Такова жизнь. Хосок большой мальчик, и он это четко знает. Да, он запомнил его еще в кондитерской, до сих пор в голове слышит этот хрипловатый и дико сексуальный голос и помнит его ладонь в своих волосах, пусть он в тот момент и кончал ему в рот. Этот парень — мечта, но не хосоковская. Наверное, он и есть идеал, тот самый, о котором омеги мечтают с детства, с чьим образом засыпают и просыпаются, вот только таким, как Хосок, они не достаются. Они живут в больших красивых домах, ездят на роскошных автомобилях, и рядом с ними всегда красивые, нежные омеги. Таким, как Хосок, на них издали смотреть, ну или отсосать под деревом на обочине. Даже мечтать о таком запрещено. Себе дороже. Больнее будет. Этот альфа, как щит: “не подходи — убьет”. Хосоку такого в себя пускать нельзя — в клочья разнесет. Но почему-то хочется. Хотя бы помечтать, хотя бы на пять минут. Но время истекло. Лимит исчерпан. Десять минут прошли. Стоит машине остановиться у обветшалой пятиэтажки, как омега расплачивается и бежит к кладовке на первом этаже. Хоуп быстро переодевается в джинсы и рубашку и мокрой салфеткой удаляет с лица весь макияж. Собрав в пакет снятую с себя одежду, он пихает все под груду ненужного хлама в углу и, заперев кладовку, поднимается на второй этаж.