Улугбек - великий астроном XV века

В части четвёртой автор отдаёт дань интересам своего времени. Здесь говорится о различных сочетаниях небесных светил и о влиянии этих сочетаний на человеческие судьбы. В рукописи содержатся указания на то, как составлять гороскопы, по которым можно предсказать судьбу человека.

«Мы обошли бы молчанием эту часть труда Улугбека, — писал учёный, полностью издавший труд самаркандской обсерватории, — если бы она не была причиной трагического конца несчастного мирзы Улугбека».

Во времена Улугбека вера во влияние небесных светил на судьбу человека владела умами людей.

Надо быть справедливым к Улугбеку и отметить, что астрологии отведено в его «Введении» лишь две главы.

В основном же труд Улугбека свидетельствует о подлинно научном характере его занятий астрономией.

Об этом лучше всего говорят те результаты, которых достигли самаркандские астрономы. Многие наблюдения Улугбека значительно превосходят по точности всё то, что где-либо и когда-либо было сделано до изобретения телескопа. Вот несколько примеров.

Птолемей в древности, а в средние века Насср-эд-Дин пытались определить угол наклона земного экватора к плоскости земной орбиты (эклиптики). После них это проделал и Улугбек.

Вот данные для сравнения работ трёх великих учёных по степени точности:

Наклон экватора к плоскости эклиптики[5]

По Птолемею	23° 51′ 20′′	ошибка 10′ 10′′
По Насср-эд-Дину	23° 30′	ошибка 2′ 9′′
По Улугбеку	23° 30′ 17′′	ошибка 0′ 32′′

О точности работ, проводившихся сотрудниками улугбековой обсерватории, свидетельствует также вычисление ими длины звёздного года. По данным Улугбека звёздный год равен 365 дням 6 часам 10 минутам 8 секундам, а истинная длина звёздного года составляет 365 дней 6 часов 9 минут 15 секунд. Таким образом, мы видим, что ошибка, допущенная Улугбеком, менее 1 минуты.

Не менее точно в Самарканде было вычислено медленное передвижение точек осеннего и весеннего равноденствий вдоль эклиптики (так называемая прецессия).

В то время, когда Птолемей делал в этих вычислениях ошибку в 14′′, Улугбек ошибся всего лишь на 1′′.

Грандиозная самаркандская обсерватория была построена в целях генеральной проверки материала, накопленного от Птолемея до Насср-эд-Дина Туси. Во всех восточных обсерваториях точности наблюдений придавалось огромное значение. Улугбек как наблюдатель, превзошёл всех по точности. Это дало право знаменитому Лапласу назвать Улугбека величайшим наблюдателем.

Знатоки восточной астрономии отмечают, что «внук Тимура вносил во все свои работы дух порядка и точности, который не встречался у его предшественников; он стремится к скрупулёзной точности и не пренебрегает ничем, чтобы обеспечить себе наилучшие инструменты».

Стремление к точности производимых наблюдений, столь характерное для Улугбека как учёного-наблюдателя, присуще вообще учёным восточной астрономической школы. Есть сведения, что в восточных обсерваториях особенно важные и интересные наблюдения заносились в протоколы, скрепляемые подписями не только астрономов, но и юристов. Столь высокие требования предъявлялись к фиксации научного факта.

Огромная научная заслуга Улугбека в том, что он подкрепил все достигнутые им результаты «опытом точных наблюдений». Составленный им каталог звёзд поэтому действительно оригинален. Улугбек ясно осознавал, в чём истинная ценность предпринятой им работы, и не раз подчёркивал, что все записи произведены на основе его личных наблюдений.

Как учёный, он был предельно честен. Вот что он пишет о предпринятой им проверке звёздного каталога Птолемея:

«Мы наблюдали все звёзды, видимые нами. Мы вынуждены были пропустить 27, которые не восходят над горизонтом в Самарканде, — 7 звёзд Жертвенника, 8 — Корабля (36–41, 44, 45), 11 — Кентавра и 10-ю звезду Волка. Мы заимствовали их у Абдаррахмана, соблюдая расчёт, связанный с различием эпох». Далее Улугбек отмечает: «Есть — восемь звёзд, которые Абдаррахман и мы безрезультатно отыскивали на местах обозначенных. Это были звёзды: 14-я Возничего, 11-я Волка и 6 звёзд Рыб».

Вот какими словами Улугбек подводил итоги своей многолетней работы в самаркандской обсерватории:

«Прежде чем начать каталог (таблицы, зидж — по-арабски, — Н. Л.), мы проверили положение звёзд (установленное прежними наблюдателями) и увидели, что они определены недостаточно точно. Мы их наблюдали сами и после многочисленных проверок установили шифр, который наиболее близок к истине». Он вполне достиг поставленной им цели, насколько это было возможно до изобретения телескопа.