Улугбек

Но Тимур привык следовать пословице: «На бога надейся, да сам не плошай». Он не стал в лоб атаковать крепость, а повел всю армию в глубь страны, словно избегая боя. Обманутый этим маневром, Баязед бросился вдогонку. А войска Тимура, совершив стремительный обходный маневр через горы, опять появились у стен Анкары и после сокрушительного штурма овладели ею. Вернувшемуся Баязеду пришлось принимать бой в чистом поле.

Битва закончилась страшным разгромом турецких войск. Были захвачены тысячи пленных. Попал в плен и сам султан Баязед. С веревкой на шее привел его к шатру Тимура отличившийся Султан Махмуд-хан.

Торжествуя победу, Тимур не подозревал, какую услугу оказал народам Европы: это поражение на целых полвека отсрочило завоевание турками Константинополя, о чем они давно мечтали.

Враг был сломлен, но еще не окончательно. Приходилось с боями захватывать город за городом. На это ушел еще целый год. Он прибавил к радости побед горечь беды. Весной 1403 года вдруг заболел и в несколько дней умер любимый внук Тимура Мухаммед-Султан, тот самый, которого он прочил себе в наследники и незадолго до того вызвал из Самарканда.

Это был тяжелый удар для Тимура. Вся армия оделась в черные и синие траурные одежды. Никто не смел ездить на белых лошадях.

Двести всадников сопровождали тело царевича до Арзрума. Здесь их встретил весь двор. Во время траурной церемонии Улугбек стоял рядом с дедом, положившим ему на плечо тяжелую негнущуюся руку.

В заключение церемонии принесли личный барабан покойного царевича. По туго натянутой коже в последний раз звонко ударили палочки, а потом барабан разрезали на куски, чтобы не служил он больше никому на свете.

Весной 1404 года, в годовщину смерти царевича, справили еще раз поминки в Карабахе, и гроб с телом отправили в Самарканд. А вскоре тем же путем двинулся в столицу и весь двор во главе с Тимуром.

Горе словно придавило Сахиба-Керани. Он сразу заметно постарел, ссутулился, часто пересаживался с коня на носилки, пил много вина и бузы. Мрачные мысли одолевали его.

Вот завоевано столько стран, государство Тимура протянулось чуть не на тысячу фарсангов[12]. А кому оставить его?

Не повезло Тимуру с наследниками. Первый сын, которого назвал он Джахангиром, что означает «Завоеватель мира», погиб, не дожив и до двадцати лет. Второго сына, Омар-шейха, сразила в горах стрела какого-то курда, защищавшего родные края. Остались двое - Мираншах и Шахрух. Один - сумасшедший, больной, другой в своем Герате, говорят, ударился в святость, целые дни проводит в мечети, окружил себя ханжами, шейхами, дервишами. Шахрух не участвует в боевых походах, совсем отстранился от дел, и вершит всем в Герате его любимая жена Гаухар-Шад, мать Улугбека. Не ее же назначать правителем?

Оставались внуки. Их у Тимура много. Но все молоды, неопытны. Умен Улугбек, но ему всего только десять лет, и пока для него любимые соколы дороже всех сокровищ мира. Старше всех сын Джахангира Пир-Мухаммед, недавно наказанный палками и вновь отправленный в Индию, и сын Миран-шаха Халиль-Султан. Но кого же из них назначить своим преемником?

Медленно двигался по горам и равнинам Ирана черный гроб с телом царевича. А в нескольких переходах позади него так же медленно ехал Тимур, мрачный, раздираемый сомнениями. Историки читали ему книги и словно нарочно попадали на места, отнюдь не веселые:

- «Владыка правоверных Али - да будет им доволен аллах! - сказал: «Люди суть путники, начало их пути - чрево матери; их столица и цель их - будущая жизнь; время их жизни подобно расстоянию пути: каждый год, который они проводят, подобен станции, где они останавливаются, каждый месяц похож на один фарсанг, каждый день подобен дорожному знаку, и каждое дыхание подобно шагу, который они делают, - они идут к смерти. Их движение такое же, как движение едущего на 'судне беспечного человека, который влеком неизвестно откуда и куда...»

Слушая эти слова, Тимур мрачнел еще больше. Слушал их Улугбек - и скучал: ведь его корабль еще только-только поднимал паруса...

Приехав в свой родной Кеш, Тимур приказал сломать ворота мечети и построить новые. Старые почему-то показались ему низкими, тесными. И еще он приказал готовить саркофаг для себя и сам выбрал место будущей могилы.

В Самарканд прибыли только в конце июля. Тимур остановился за городом, в Баги-Чинар - «Чинаровом саду». Сюда привезли все оружие, которое сделали пленные мастера в его отсутствие. Тимур долго смотрел на сверкающую стальную гору из щитов, мечей и кольчуг. Потом эти шлемы и латы, отороченные алым сукном, пронесли через весь город. Тимур ехал следом.

А Улугбек был весел и беззаботен как птица. Ему шел всего одиннадцатый год, стояла жаркая погода, и он проводил все дни напролет в тенистых загородных садах. Много их приказал насадить Тимур вокруг Самарканда.