Улус Джучи

После полудня произошёл наплыв посетителей. Эльзе с Ритой пришлось работать, не покладая рук. Около четырёх часов прибежала Жанна, натренированная блондинка с вечно усталым лицом. Она принесла своим продавщицам много еды из Макдональдса и на десять минут подменила Риту, а потом – Эльзу. Алю она подменять не стала, но разрешила ей пообедать прямо перед стеклом, на рабочем месте.

– Федя тебе звонил? – поинтересовалась Эльза, опять зайдя за прилавок, – ябедничал?

– Не слушала я его! – отмахнулась Жанна. Она шныряла по магазинчику, обводя глазами флаконы и упаковки на стеллажах. Её покупательницы, догадываясь, что эта блондинка – самая главная здесь начальница, приставали к ней с какими-то замечаниями. Но Жанна не обращала на них внимания, лишь кивала своей вечноперегруженной головой. Внезапно она подбежала к Рите.

– Риточка, Риточка! У меня опять сегодня машина не завелась. С утра на такси мотаюсь, уже тошнит от этих такси! Можно, я твою машину возьму на пару часов? Мне надо в налоговую инспекцию съездить, и кое-куда ещё. К восьми я вернусь.

– Возьми, – разрешила Рита, – а в куртке возьми права. Но ведь сейчас нет ещё и пяти!

– Я должна уехать в пять тридцать. Эльза, мать твою за ногу! Где шампуни, которые я вчера привезла? Алька, идиотка! У тебя кетчуп льётся на трусики! Они стоят две с половиной тысячи!

– А салфетки ты мне дала? – заорала Аля, бросая на пол биг-мак с капустой и зеленью. Визг разгневанной Жанны был для неё непереносимее Мандельштама. Эльза же объяснила голосом дикой кошки, что ей про эти долбанные шампуни никто ни одного слова не говорил. Жанна вознамерилась дать ей по голове своим телефоном, но тот вдруг заверещал, будто испугавшись.

– Феденька, отвяжись, – прорычала Жанна, выйдя на связь, – да, да, иди и повесься! Прямо сейчас! Тут не до тебя! Тут через минуту ручьями польётся кровь!

– О, Господи, какой ужас! – пробормотала Рита. Ей стало ясно, что магазинчик надо спасать, иначе его сейчас разнесут. Она начала рассказывать про библиотеку Ивана Грозного. Все притихли, включая и покупателей. Многие проявили очень большой интерес. Вдруг какой-то умник, который вместе с женой выбирал для неё трусы, брезгливо заметил, что давно сгнили те сундуки в подземельях, если до этого не сгорели.

– Москва в шестнадцатом веке чуть ли не каждый год полностью сгорала, – с академическим пафосом пояснил он свою бредятину, – ведь она была деревянная.

– Извините, – вновь прозвучал звонкий голос Али, – Кремль тогда был каменным, как сейчас!

– Он сейчас кирпичный, если вы не заметили.

– Неужели? А если вы не заметили, что учились в школе, то знайте: ни камни, ни кирпичи, ни рукописи в огне не горят!

– И в воде не тонут, – жалко заулыбался муж покупательницы трусов, – позвольте сказать вам, барышня, что вы очень умны, прекрасны и ослепительны.

– Да, да, да! – охотна переключилась Эльза с Жанны на Алю, – волосы твои – солнце, очи твои – трава, кожа твоя – снег, уста твои – сахар, язык твой – рыба!

Аля от изумления не смутилась, а улыбнулась.

– Язык мой – рыба? Какая?

– Ёрш. Унитазный ёршик.

Ровно в семнадцать тридцать, когда за окнами было уже темно, Жанна убежала, забрав у Риты её водительские права, техпаспорт и ключ от машины. Сделалось тихо. Работа снова пошла своим чередом. В семнадцать тридцать одну Рите позвонила Эльвира.

– Я выезжаю на Проспект Мира со стороны ВДНХ, – сказала она, – ты где?

– Совсем рядом. Проедешь два километра, и слева будет маленький магазин «Женское бельё и косметика». На витрине – рыжая девка в одном белье, зубами сверкает. Вокруг неё – яркая подсветка, так что не проглядишь.

– А, мне разворачиваться придётся? Ну хорошо, развернусь, хотя машин много. Жди через пять минут.

Через пять минут Эльвира вошла, постучав ботинками на ступеньках, чтоб слетел снег. И к Эльзе и к Рите стояла очередь. Аля в течение этих пяти минут ругалась с учительницей, которая вела сорок человек малышни по Проспекту Мира. Не очень старая перечница клялась, что напишет жалобу, а детишки с восторгом прыгали и визжали. Эльвира их уже не застала.

– Еле припарковалась из-за тебя, – сказала она, обращаясь к Рите, но кося взгляд на Алю, – ты как-нибудь поровнее её не могла поставить?

– Что именно? – удивилась Рита, стуча по клавишам.

– Да «Пежо» своё шестьсот пятое! Два парковочных места ты заняла. Я не понимаю, как можно так парковаться?

Рыжая поэтесса не обратила внимания на слова Эльвиры. Она была в своих впечатлениях, и от злости резче, заметнее проступали на её голой спине рельефные позвонки от шеи до самых трусиков. А вот Рита и Эльза, с недоумением поглядев одна на другую, замерли. Покупатели сразу стали их торопить. Эльвира же, ощутив, что её слова вызвали тревогу и замешательство, быстро сделала шаг вперёд.

– Говори, в чём дело? – спросила она у Риты, – ты ключ кому-то дала?

– Да, нашей начальнице, Жанне! Техпаспорт, ключ и права. Может быть, она прогревает двигатель?

– Твою мать! Она ни черта там не прогревает! Зачем ты сделала тонировку стёкол? Скажи, зачем? Ни черта не видно! Она, вообще, спешила?

– Очень спешила!