Улыбашка

Тут я из машины вылез и как увидел, что он держит её, так меня чего-то заклинило слегка. Охранники любили, нам руки выкручивать, особенно когда я поменьше был. Водитель выглядел парнем крепким. Я в этом убедился, когда его за руку схватил, он ещё покосился на меня злобно так, но когда я руку его стиснул, лицо у него изменилось. Руку Кунишиге он отпустил, не до того ему стало.

– Что ты творишь, паршивец! – прохрипел он и замахнулся на меня, но тут что-то в руке его хрустнуло, и лицо у него стало белым как мел.

– Отпусти его! – приказала Харука, ну я руку и выпустил. Водитель на колени упал, за руку держится и зубами скрипит.

– Я ушла. Такахаши-кун, потом отведёт меня домой! – сказала Харука и пошла себе по улице.

– До свидания, – сказал я, виновато, и за ней почесал. Догнал я её и иду позади метрах в трёх. Кунишиге остановилась и посмотрела на меня с недовольством.

– Так и будешь позади идти? – спрашивает.

– Ну, – говорю, – если мы будем рядом идти, то это выглядеть будет странно.

– Тебя это ебёт? – спрашивает.

– Да нет, – говорю.

Ну и пошли мы дальше рядом, как два голубка. Иду я с ней рядом и думаю, что выглядим мы странно. Ладно, я, мне то что! Но вот со стороны все, небось, думают, что это не она, а я Кунишиге плачу. Ведь какая девушка будет со мной бесплатно гулять?! Но если её это не волнует, то тогда и ладно.

– Возьми меня за руку! – приказала Кунишиге.

Я взял. Рука у неё маленькая и нежная, как у ребёнка. У меня стояк начался, едва я к её руке прикоснулся. Что такое рука настоящей девушки, этого не понять тому, кто как я не провёл три года взаперти. Держал я её очень осторожно. Кунишиге бросила на меня быстрый взгляд, и мне показалось, что щёчки у неё слегка покраснели. Может ли быть, что у неё не так много опыта, как мне кажется?!

– Есть хочешь? – спрашивает.

– Можно, – говорю.

Тут нам как раз забегаловка попалась.

– У меня денег нет, – говорю.

– Забей! Бери всё что хочешь. Я заплачу.

Ну, думаю раз такое дело!

– Три бигмака, две больших порции картошки и колу большую, – говорю.

– Ты всё это съешь? – удивилась Кунишиге.

– Попробую, – говорю.

Себе она взяла зелёный чай. Первый сэндвич я умял и принялся за второй. Кунишиге смотрела, смотрела и говорит:

– Дай откусить!

– Там ещё один есть, – говорю.

– Я хочу этот!

Ну как хочет. Это не прямой поцелуй вообще-то! Ну да мне пофиг.

– Вкусно! – колу мою ещё отхлебнула.

Я уже престал обращать внимание на взгляды других людей, если Кунишиге насрать, то и я не буду париться. Доел свою помойную жрачку, стало мне получше так. Кунишиге говорит:

– Ты согласен?

– На что? – говорю.

– На моё предложение, – отвечает.

– Ты что мне и, правда, будешь пятьдесят тысяч в месяц платить? – спрашиваю.

– Мне дают примерно триста тысяч в месяц на карманные расходы. Так что не обеднею, – отвечает она.

Богачи удивительны!

– Что мне надо будет делать за эти деньги? – спрашиваю.

– Шесть дней в неделю проводить вместе со мной! Выполнять всё, что я прикажу тебе. Защищать меня! Я буду тебя кормить и оплачивать все твои дополнительные расходы!

– За пятьдесят тысяч?

– Да.

– Идёт, – говорю.

– Отлично! – смотрю лицо у неё, просветлело. Она что боялась, что я от таких денег откажусь?!

– Чего нибудь подписать надо? – спрашиваю.

– Нет, – говорит она, лезет себе в сумку, а сумка у неё тоже целое состояние стоит, и достаёт оттуда нож-бабочку из матового металла с насечками на рукояти. Не успел я удивиться, Кунишиге одним движением, словно заправская хулиганка, обнажила лезвие.

– Носить с собой такое – это преступление, – говорю.

– Настучишь на меня? Руку давай! – приказала Кунишиге. Я протянул ей ладонь, и она сделала на ней неглубокий порез, кровь сразу выступила. Я ещё подумал, что лезвие очень острое, а она порезала также и свою ладонь и прижала свою царапину к моей.

– Вот так! – говорит, – всегда мечтала, так сделать.

– Нож уберите, Кунишиге-сама! – говорю.

Харука нож убрала, извлекла из сумки пачку банкнот и бросила на стол.

– Что это? – говорю.

– Аванс, – отвечает, и достаёт коробку с телефоном.

– Это тебе! – говорит.

Смотрю телефон последней модели, я рекламу на станции видел.

– Не могу я его взять, – говорю, – не по средствам он мне.

– Прекрати уже мыслить, как нищеброд! – говорит Харука, – теперь ты со мной! Привыкай!

Ну ладно, думаю, как скажете, госпожа!

– Мне необходимо, чтобы я могла связаться с тобой в любой момент, когда в этом возникнет необходимость! Понял?

– Понял, – говорю.

– Как скажете, – говорю, – хозяйка!

– Кончай прикалываться! Я проголодалась, пока с тобой говорила! Сходи, возьми мне такой же бигмак и колу!

Стою я в очереди и думаю, вот же я везучий сукин сын! Судя по толщине пачки, там тысяч пятьдесят, наверное! Уже когда домой вернулся, я посчитал, там была целая сотня! Думал я их сразу мамке отдать, потом смекнул, карга впадёт в ступор, решит, что я ограбил кого-нибудь! Поэтому я деньги в пакет завернул и спрятал под доской пола в своей комнате. Буду ей по десятке выдавать, решил. Мамке сказал, что нашёл работу грузчиком и буду ей денег подкидывать.

– Не надо, – говорит, она, аж испугалась.