Улыбка

– У нас так быстро всё меняется. Вот сейчас снова поменялось. Сон не есть реальность, и наоборот.

– Чудеса! Мне бы не хотелось оказаться на месте Алисы в её Стране чудес, хотя её сон действительно – сон и весьма забавен.

– Вот-вот… И я о том же: весьма забавен. Второй Алисы быть не может. Есть только первая. Алиса создана английским математиком, поэтом и писателем Чарлзом Латуиджем Доджсоном, издана под псевдонимом Льюис Кэрролл в 1865 году и застыла в форме своего сна в книге-сказке под названием «Алиса в Стране чудес», закончив дальнейшее развитие, так как сон застыл в ней.

– Что значит – застыла, закончив дальнейшее развитие? Вы считаете, если мысль изречена, она становится застывшим шаблоном и тем самым теряет пластичность развития?

– Ну да. Что-то в этом роде. В контексте данного высказывания. Развитие мысли или простой парафраз её возможен в следующих контекстах, контенте, но тогда этот принцип можно с уверенностью назвать некоторым заимствованием. Не правда ли, Гераклитом прекрасно сказано: «В одну реку нельзя войти дважды». В этом мы не можем сомневаться: река изменилась, и входящий, соответственно, тоже, и тогда, – существо неожиданно вытянулось и, приняв облик древнегреческого философа, продолжило, – такое изречение можно назвать… вернее, оно становится формулой, переживая века.

– Значит, пустые, житейские разговоры не застывают? – спросила Хана, увлекшись интересным разговором.

– Правильно заметили. Не застывают, а засоряют пространственно-смысловое поле, и этот словесный мусор чрезвычайно трудно убирать, но приходится, иначе в нем утонуть можно, как в вашем Интернете.

– Научились бы люди молчать. Из глубин свою мысль извлекать.

– Да, Хана. Хорошо бы.

– Спасибо за урок. Было очень интересно. А теперь нам пора возвращаться, если это возможно.

– На нашей станции ничего невозможного нет, – и существо мгновенно преобразилось в космического диспетчера.

– Что нам для этого нужно сделать?

– Вы можете вернуться, использовав тот же способ перемещения.

– Ты готов вернуться, Антон? – спохватилась Хана.

– Конечно, если ты этого желаешь.

– Антон! Мне ужасно хочется попутешествовать. Но пойми, меня, наверно, уже давно ищут и ужасно волнуются. Ну не могу я из-за своего эгоистического желания подвергать бабушку, дедушку, родителей, друзей такому стрессу.

– И я так же думаю.

– Вы приняли решение? Но мне придётся стереть из вашей памяти этот визит, – и существо приняло свой первоначальный вид.

– Почему? – удивилась Хана.

– Так положено. Если вы не отправляетесь на другие планеты, а решаете вернуться назад, необходимо стереть пребывание на МКС из вашей памяти во избежание непредвиденных последствий.

– А можно оставить воспоминание, как будто мы увидели сон?

– Сейчас посмотрю инструкцию, – существо исчезло на несколько мгновений и, появившись, объявило: – Можно.

– Отлично! – развеселилась Хана. – Сон можно рассказывать. Всё равно никто не поверит. Разве только дедушка.

– А сейчас вам предстоит выбрать место вашего приземления. Смотрите сюда.

Хана и Антон увидели, как на огромном расширяющемся экране возникла Солнечная система. Это было грандиозное, захватывающее зрелище. Перед их взорами замелькали звёзды, Млечный Путь с его сотнями миллиардов планет, затем Нептун, Уран, Сатурн, Юпитер, Марс и, наконец, Земля, которая начала быстро приближаться, поражая своей изумительной красотой. И вот на экране появились крыши домов огромного мегаполиса. Замелькали улицы, парки, серебристой лентой извивающаяся река, привокзальная площадь, сквер, скамейка. Около неё никого не было.

– Мы готовы. Вперед! – прокричал Антон, крепко схватив Хану за руку, одновременно подбрасывая шарик вверх и ловко его ловя, не давая проскользнуть мимо…

3

– Удивительно, просто удивительно. Мне приснился удивительный сон, – проговорила Хана, оглядываясь по сторонам. Высоко в небе продолжала мелькать реклама. Вместо втюхивания чудо-крема появилась картинка семейного аэроплана на четырёх пассажиров. Молодой мужчина с улыбкой весело уговаривал немедленно приобрести необходимую покупку, расхваливая на все лады новую супермодель.

– Мне кажется, я тоже уснула, но совершенно не помню своего сна, – вертя шарик между пальцами, задумчиво сказала Антонина.

– Нам пора. Начало темнеть, а мне предстоит ещё вернуться домой. Ты забыла, зачем мы здесь?

– Нисколечко. Да, Хана. Мы слишком задержались. Пора. Не будем терять ни минуты.

– Я думаю, нам надо назваться по-другому. Пошли. По дороге подумай о своём новом имени, – Хана решительно поднялась и с нежность в голосе, закончила: – Антониной ты останешься исключительно для меня.