Улыбка

Хана и Антон стояли, взявшись за руки. Двери за их спиной так же бесшумно задвинулись. Помещение, казалось, утопало в зыбком свете зеленовато-голубых тонов. Хана посмотрела на Антона. Тот, прочитав в её глазах вопрос, пожал плечами. «Что-то мне захотелось домой», – произнесла Хана и села, скрестив ноги по-турецки. Антон сел рядом и тоже скрестил ноги по-турецки. «Мне хочется пить, – жалобно прошептала Хана. – И ещё есть». И тут же, словно из ниоткуда, появился столик с двумя бутылками воды, двумя яблоками и двумя булочками. «Чудеса в решете, – с нескрываемым удивлением посмотрела Хана на Антона и, вздохнув, добавила: – Да и только».

– Почему в решете? – спросил Антон, так как не слышал раньше подобного выражения.

– Сама не знаю. Это, как англичане говорят, идиома. Правда, в английском мне не приходилось встречать что-либо подобное.

– Ты хорошо знаешь английский? – Антон спросил, желая сделать ей комплимент и тем самым отвлечь Хану от грустных мыслей, начавших одолевать её.

– Так себе. Надо больше заниматься, не ограничиваясь тем, что дают в колледже. А чудеса в решете потому, что не могут вывалиться из него. Может, так? Но это моя трактовка.

– Может, чудеса в решете потому, что их оттуда не достать, не рассмотреть, потому они и чудесами кажутся? Но при…

– Тоже верно, – перебила Хана и тут же извинилась.

– Нормально. У меня больше не возникает мыслей по этому поводу.

– И правильно. Идиома, как правило, имеет одно значение. С английского переводить слово за словом – ничего не поймёшь. Надо заучить… Чудеса чудесами, но мне как-то не себе.

Хана с тоской посмотрела по сторонам. Помещение несколько изменилось. Стены приобрели более чёткие очертания – видимо, из-за густого синего цвета, значительно сузившего габариты комнаты, имеющей круглую форму, как в планетарии или приёмном зале дворца.

Словно ответ на жалобу Ханы, на стене появилась мигающая надпись: для транзитных пассажиров, а под ней обозначился длинный стол, сделанный из белого пластика. За столом сидело странное существо, вертящееся, как на шарнирах, то появляющееся над столом, снимающее длинную, зелёного цвета шляпу в приветствии, то исчезающее.

Хана решительно двинулась к этому существу, бросив на ходу Антону: «Пошли. Поговорим». Антон покорно последовал за ней, поддерживая правильность её действий. В их положении ничего другого не оставалось. Когда они подошли и встали напротив, плохо понимая, кто, собственно, находится перед ними, существо заговорило казенным, машинным голосом:

– Слушаю вас. Что желаете? – приветственно приподняв шляпу с вытянутой, ставшей совсем узкой головы и продемонстрировав ярко-рыжие волосы, торчащие в разные стороны, как у заправского клоуна.

Антон молчал. Он решил не вмешиваться до тех пор, пока в том не возникнет острая необходимость. Хана некоторое время смотрела на странное кибернетическое создание, которое несколько раз успело исчезнуть, появиться, потянуть руку за чем-то невидимым, сложиться, словно подзорная труба, и снова выпрямиться. Хана хотела сказать, что хочет вернуться обратно на Землю и как можно скорее, но неожиданно для себя спросила:

– А что вы можете предложить?

– Всё, что вы сможете пожелать, – произнесло непонятное существо, сильно увеличившись в размерах, и, приобретя большую плавность движений, добавило не без гордости: – Всё, что вы изволите захотеть.

Хана задумалась. Когда тебе предлагают всё, чего бы ты ни захотел, сразу становится невероятно сложно что-либо выбрать. Антон, в свою очередь, тоже молчал, так как решил во всём соглашаться с Ханой. Ведь это он подверг её такому невероятному, не лишённому опасности путешествию. И когда Хана посмотрела на него, ища ответа, он сказал, что согласен заранее на любое её решение. «Даже не знаю…» – растерялась Хана.

Существо на насколько секунд исчезло и, появившись в форме стюарда, вежливо вопросило:

– Может быть, вы пожелаете вернуться на Землю?

– Это похоже на сон, – в изумлении, раскрыв широко глаза, произнесла Хана.

– Это и будет сном, – существо предстало в форме одного из служителей порядка, совсем недавно подошедшего к ним перед их невероятным перемещением на МКС.

– В каком смысле? Это похоже на сон, но совсем даже не сон. Я могу отличить сон от не сна.

– О, что мы можем знать о сне? Сон и реальность меняются местами, как жизнь и смерть, и ангелы частенько путают одно с другим. Таким образом выразил мысль волшебный поэт Рильке: Ангелы часто не знают, блуждают ли они среди живых или мёртвых. «Вечный поток увлекает с собой обе области всех возрастов, в них обеих все голоса заглушая»; перевод Вячеслава Куприянова, – существо во время монолога представило себя в виде седовласого профессора в пенсне, с аккуратно подстриженной бородкой, в чёрном костюме с бабочкой под белоснежным воротником рубашки.

– И всё же сон менее реален, хотя и приближается к реальности настолько близко, что кажется ею, – продолжала упрямиться Хана.

– О, вы умная, начитанная девочка. Не решаюсь с вами спорить. У нас несколько иные понятия.

– Какие же?