Улыбка

Ни тени превосходства, что частенько омрачает дружбу, не мелькало между ними. Они целиком и полностью приняли друг друга такими, какие есть. Не то что слово – взгляд, вздох, движение воспринимались каждым восторженно, поощрительно, радостно. Если и можно было представить себе выражение «не разлей вода», так это глядя на них, когда они находились вместе. Каждый хотел другому доставить как можно больше приятных минут, проявляя внимание и поистине великосветскую предупредительность.

Если же кто-то из троих отсутствовал, нарушалась некая невидимая гармония, как будто вынималась важная часть из целого.

Так могло показаться со стороны. Таким образом желали поддерживать свои отношения все трое, в равной степени заинтересованные друг в друге по разным причинам, о которых они вполне догадывались, но над которыми не хотели серьёзно задумываться.

Однако всё чаще и чаще Хана стала замечать: Сью то прихрамывает, то слегка морщится при резком повороте шеи или руки. Но она не решалась задавать вопросы, понимая, откуда ветер дует, и заранее предполагая некоторое недовольство со стороны подруги.

Среди проблем, волновавших их, едва ли не на первом месте стояла проблема экологии и выживания человечества в усложняющихся условиях жизни: ускоряющийся научно-технический прогресс вызывал последствия, с которыми было невозможно справляться, дабы не навлечь ещё более непредсказуемые последствия.

– Мы сами себя погубим. Я имею в виду цивилизацию землян, – задумчиво смотря в какую-то одной ей доступную даль, часто говорила Хана.

– Не стоит так грустно. Не одни же мы обеспокоены такими проблемами, как глобальное потепление, космический мусор, наши свалки, озоновые дыры, экологическое загрязнение, бионика, искусственный разум, инопланетная жизнь и тому подобное. Мне так же интересны, например, понятия «время», «вечность». Это захватывает меня целиком, когда я думаю об этом. Представьте только себе – вечность. Нам с нашими жалкими, мизерными проблемами, с жизнью, заканчивающейся настолько быстро, что не успеваем ничего понять – и… вечность, – Марк взволнованно зашагал по комнате, остановился, окинул друзей горящими глазами, продолжил:

– Помните у Бродского: «Взгляд во Время – это взгляд вверх, вглубь Вселенной, в смерть. Время есть мясо немой Вселенной». Время есть мясо. Не кажется ли вам, что звучит достаточно странновато?

– Он выразил не менее глубокую мысль, и притом в поэтической форме:

Время больше пространства.
Пространство – вещь.
Время же, в сущности, мысль о вещи.
Жизнь – форма вещи…

Получается: время – мысль о пространстве, – вступила в диалог Сью.

– Ну да! Конечно. Человек задумался об изменениях, происходящих вокруг него, и затем назвал это временем. Благодаря времени и происходят изменения, а наблюдать эти изменения возможно только в пространстве, то есть мысля о пространстве, – подхватила рассуждения Сью Хана.

– Опять же, наши рассуждения – суть наших прежних занятий философией.

– А высказывание Эйнштейна меня просто убило, – продолжила Хана: – «Для нас, убеждённых физиков, различие между прошлым, настоящим и будущим не более чем иллюзия, хотя и весьма навязчивая». Это означает не более и не менее того, что всё существует всегда и одномоментно. Выходит, всё уже есть, ничего нельзя изменить. Это как ледяная глыба, образно говоря?

– Да уж… Мозги выворачивает наизнанку. Я тоже над этим думал. Надо быть Эйнштейном, чтобы такое выразить. Я, девочки, теряюсь, просто теряюсь. Это даёт право считать возможным путешествовать во времени, – взволнованно проговорил Марк, протирая бумажной салфеткой очки.

– А мы успели совершить путешествие. Или это было не во времени? А, Сью?

– Совсем не понимаю, о чём ты, Хана, говоришь.

– Но как же? Разве не помнишь?

– Нет. Это твои фантазии, – нахмурилась Сью.

– Меня больше волнуют опасения Стивена Хокинга, заявившего в начале ХХI века, что человечество неминуемо ожидает гибель в результате ядерной войны, глобального потепления или генетически спроектированных вирусов, – и Сью вывела на экран компьютера информацию, представляющую картины удручающего будущего, вызванного заявлением Хокинга.

– Ну да. Я знаю, Хокинг заявил в начале двадцать первого века о необходимости переселения на другие планеты, иначе цивилизация землян прекратит своё существование.

– Миром движет жажда наживы, – кивал согласно Марк, – ни супермощные пылесосы-уборщики, шныряющие по улицам городов и якобы очищающие воздух от сверхдопустимых вредоносных примесей, ни ежегодные высаживания лесных плантаций, ни запрет на пользование химическими удобрениями, заменяя их натуральными, не в состоянии спаси положение вещей…

– Да, да! Мы это знаем. Растёт число людей с нервно-психическими заболеваниями. Моего дедушку очень это беспокоит, – нахмурила брови Хана.