Улыбка

Ты знаешь, что такое испытывать душевную пустоту? Конечно, знаешь. Раскрывается бездна. Бездна под ногами. Пока ты над ней. Пока тебя держит невидимый поток воздуха. Пока… Зацепиться же не за что. Ни одна мысль не даёт опоры. Ты словно, проваливаешься, падаешь, скатываешься в хаос неразберихи. Такое случается от перенапряжения, сильнейшей усталости после изнурительных тренировок. С тобой такое должно тоже происходить. Уверен. Ты будешь удивлён, услышав, что я тебя хорошо знаю. Даже лучше понимаю, чем себя. Удивлён? Мне Нина о тебе много рассказала. Я смотрел в её глаза, держал её за левое запястье и постепенно всё отчётливее и отчётливее начинал ощущать твоё присутствие. Тогда я понял, почувствовал нашу близость, близость наших душ. Если бы у меня был брат, то он должен был быть таким, как ты. Родство душ бывает и не по крови. Даже чаще не по крови. Я уверен: мои слова до тебя обязательно дойдут, избавят тебя от тотального одиночества, в которое ты погрузил себя сознательно, стремясь построить из себя сверхчеловека. Я не оговорился. Именно построить. Ницше этого не понял. Ему хотелось превзойти себя, превзойти человеческие слабости. Думая о себе таким образом, он становился увереннее, сильнее. Ему не удалось победить свои чувства, победить своё тело, не желающее подчиняться его перегруженному знаниями, размышлениями уму. Чувства и разум хотели не одного и того же, жили каждый по своим законам. Скорее, тело – вместилище чувств – жило по своим законам, отказываясь подчиняться уму – вместилищу словесного самовыражения, рабу словесных конструкций. Вопрос состоит в том, насколько правдиво, истинно словесное выражение чувств и желаний, представлений о правде и лжи, о добре и зле, о совести, морали, о своём предназначении, угаданном или внушённом, о вере в высшие силы или неверии в них. Само мышление вызывает почтение, удивление, восхищение. Каким образом наш мозг сотворяет мысли? Древние философы задавались подобными вопросами, и многому мы продолжаем у них учиться. И всё же функции нашего мозга остаются непонятыми и по сей день, хотя компьютерные программы стремятся техническим путём воспроизвести работу мозга. Тебе это известно, как никому другому. Человек настолько силён, насколько и слаб. Прости, вспомнилось моё первое детское стихотворение:

Человек – мал,
Человек – велик.
Жизнь его – миг,
Вселенной – лик.

Знаешь, мне уже тогда казалось: я – мал, но я велик, как сама Вселенная. Не знаю почему. Уверен – с тобой тоже такое было. Ты тоже рано почувствовал связь всего со всем. Такое не у каждого бывает? Мне всегда казалось – над этим каждый человек рано или поздно задумывается. Майкл, ты молчишь? Знаю, уверен: мой разговор с тобой – не в одну сторону. Ты мне ответишь! Рано или поздно до тебя дойдут мои слова. Сейчас, находясь за миллионы километров, ты слышишь меня. Начала работать твоя уникальная программа. Мне так легко тебе говорить о себе. Ни перед кем за всю свою жизнь я не открывался, всегда чувствовал себя человеком в футляре. Помнишь у Чехова? Когда читал рассказ, улыбался, думал – про меня написано. Нам предписано держать себя, словно в броне: чувства – на завязочку, тело – не чувствует боли. Нас специально тренировали на устойчивость к болевым ощущениям, учили перевоплощаться, развивая одновременно такое чувство, как сочувствие, обучали перенесению эмоционального состояния другого человека на себя, тем самым становясь другим, начиная мыслить с позиции другого.

Видишь сколько сложных и разных вещей мне пришлось освоить пред тем, как волей случая мне было предписано встретиться с твоей проблемой. Ты даже Тони, любимую собаку, с собой не взял. Отправился в одиночестве в космическое путешествие. Почему? Испытать себя? В тиши длительного полёта совершить новые открытия? Зачем? Человечеству эти открытия не нужны. Оно прекрасно обходится и без них и обошлось бы, оставаясь жить в пещерах, что однозначно лучше для природы и будущих поколений. Ты не согласен? Не лучше? Ты прав. Не лучше. Да и о чём говорить, когда всегда находились и будут находиться те, кто движет прогресс не из корыстных побуждений, не из желания отхватить лакомый кусок, а из-за огромной потребности делать открытия. Такой человек жаждет этого по причине самоудовлетворения своей деятельностью, от которой зависит его счастье – счастье человека, обладающего сокровищем – развитым, охочим до учёбы, до познания мозгом, алчущим открывать неизведанное. Таких не много, жалкие единицы. Они всегда были гонимы, не поняты, имели тяжёлые судьбы, если не сказать – трагические.

Майкл, ты меня восхищаешь! Решиться на такое мог только сильный человек, я бы даже сказал – сверхчеловек. Ну или человек, утративший чувство реальности, чего я не могу даже на мгновение предположить по отношению к тебе.