Улыбка Адикии

После Восьмого Марта для Ольки тоже все в нем стало прекрасно, даже кривые ноги. Она считала, что он создан для нее. Когда он молчал, не поучал и не одергивал ее, у нее было чувство, что есть такая сторона человеческих отношений, в которой они задуманы природой составить единое целое. В остальном же, общаясь с ним, она уставала от противоречий в их характерах и надеялась, что, повзрослев, он изменится, хотя бы ради нее, и тогда они никогда не будут доводить друг друга до белого каления. Однако Руслан, взрослея, все больше давил на нее, делал множество замечаний и недовольно хмурился. Он хотел, чтобы она перестала быть собой и стала другой. Какой именно Олька не знала, только чувствовала, что вряд ли сможет быть такой, как ему нужно. В такие моменты возникало понимание, что Руслан другой, чужеродный ей и никогда не изменится. И она никогда не изменится.

Олька посмотрела на Русика, как неторопливо он ел, исполненный прямо-таки царского достоинства. Улыбнулась тому, что всегда у него был такой вид, словно он оказывает одолжение, соглашаясь на угощение, и почувствовала, как жар любви разливается в ее груди к этому сдержанному, воспитанному юноше, не терпящему дерзости, мата, курева и алкоголя.

– Ты непростой, да, Мануров Руслан?

– Отец у меня непростой, – секунду помедлив, ответил Русик.

Олька чуть кивнула, она видела его отца в школе, он был похож на царей библейских времен, какими их рисовали в иллюстрациях, и догадывалась, как много подразумевают слова его сына.

– А ты сын своего непростого отца.

Руслан повел плечом, мол, куда же деваться?

***

Мануровы являлись одной из самых уважаемых и влиятельных семей в татарском сообществе городка. Их высокий авторитет и влияние заработал отец Руслана, Раиль Ринатович.

Татар в городке проживало столько же, сколько и русских. Во время советского безбожия и унификации те и другие в большинстве своем по образу жизни не слишком отличались друг от друга, запросто отмечая Пасху и уразу да облачаясь в одни и те же фасоны. Однако после распада СССР, с началом периода национального самосознания и самоопределения, люди стали ревностнее относиться к своим традициям и вере. Многие начали избегать смешанных браков и блюсти устои внутри семей, но в остальном придерживались светских правил. Позже появилась новая когорта татар, к которой относились и Мануровы – приверженцы ислама на арабский манер. По крайней мере, их так называли, обвиняя в том, что они отказываются от татарской культуры в пользу арабской. Камнем преткновения у спорщиков была женская одежда: носить татаркам хиджабы или нет, ведь традиционно не носили, а сейчас вдруг вздумали.

У Мануровых носили, потому что глава семьи, Раиль Ринатович, считал это обязательным, а ослушаться его или полагать как-то иначе никому не приходило в голову – самый вид этого мужчины, исполненного какого-то необыкновенного одухотворенного достоинства, с невозмутимым и строгим взглядом судьи, вынуждал людей сомневаться в себе и принимать мнение Манурова-старшего за истину. Его присутствие обычно отбивало у детей всякое желание проказничать, а взрослым придавало виноватое или угодливое выражение лица и такое же настроение.

Раиль Ринатович казался человеком-глыбой, однозначно и неоспоримо ведающим, что такое хорошо и что такое плохо. Никто и не предполагал, что в свое время, прежде чем стал таким, каким его все знали, он преодолел топь сомнений и пугающего разочарования. Кроме того, до определенного момента Раиль Ринатович был совсем другим человеком, тихим и безучастным ко всему. Изменилось все в один миг, который он определял возвышенно и поэтично: когда сердце его озарилось праведным светом.

Раиль с малолетства отличался от сверстников, был молчаливым, впечатлительным и жадным до знаний ребенком. Он никогда не шалил, не лазал по деревьям, не ломал конечностей и не набивал шишек, его интересовали только книги, сначала с картинками, потом самые разные. Он читал запоем и переживал прочитанное до глубины души, до бессонницы. Красота мира и тайны мироздания волновали его не отвлеченно, а лично, он чувствовал, что является частью всего и все вокруг немножко в нем.

Раиль прекрасно учился в школе, великолепно рисовал. Всегда спокойный, чуть отрешенный он был любим учителями и не замечал одноклассников. Он не был популярен, потому что существовал в своем мире и редко спускался на землю, но его и не дразнили по той же причине, вряд ли бы он заметил насмешку. Зато на него надеялись: учителя – что получат гарантированно блестящий ответ, ученики – что у Раиля всегда можно было взять тетрадь и списать, даже без спроса, он на этот счет не заморачивался.