Улыбка Амура

Выпускной? Боже мой, она совсем забыла! Хотя − какой выпускной? Забрать аттестат и уйти? Нет, даже на это у нее не хватит духу, − еще разревется там при всех. Заберу завтра, решила она, скажу, что заболела. Нет, зачем врать. Скажу, что мама в больнице и мне не до этого.

− Не пойду. − Настя изо всех сил старалась не заплакать. − Аттестат заберу потом.

− Настя, выпускной бывает раз в жизни.

− Наташа, ты соображаешь, что говоришь? Какой мне выпускной?

− Да, конечно, − согласилась Наташка. − А что Вадим? Он знает?

Вадим? − подумала Настя. Ох, как мне плохо! Вадим уже улетел. Его нет, и больше никогда не будет. И это правильно. Можно потихоньку его забывать, чтобы больше не испытывать этот жгучий, нестерпимый стыд. Хорошо, что об этом знают только он и она. Он, конечно, ничего не забудет, но будет молчать, − и она будет молчать тоже. Больше он не позвонит, потому что − как можно любить после такого позора? После такого даже уважать невозможно, − какая там любовь.

− Он улетел. Насовсем. Между нами все кончено, − сухо ответила она. − Больше никогда не спрашивай о нем.

− А что случилось? − не унималась подруга.

− Я повторяю: не спрашивай! Никогда! Если не хочешь сделать мне больно.

− Хорошо-хорошо, не волнуйся. Что будешь сегодня делать?

− Не знаю.

− Приезжай ко мне.

− Ты же уйдешь на выпускной.

− Ну и что? Побудешь у меня. Мама дома. Поговоришь с ней. Все не одна.

Настя представила, как они с Беллой Викторовной сидят и обсуждают свои несчастья. Нет, этого ей совсем не хочется. Поблагодарив подругу, она отказалась. Пожелала ей хорошо повеселиться и поехала домой. Настя очень боялась столкнуться там с отцом, но к счастью он уже ушел. Его вещей в прихожей тоже не было. Испытывая сразу боль и облегчение, Настя прошла к себе, села на диван. Вдруг у нее закружилась голова, и стены поплыли по кругу. И тут она вспомнила, что за весь день во рту не было ни крошки, даже глотка воды. Вот почему меня тошнит, подумала Настя, надо что-нибудь пожевать. Только ничего не хочется.

Она пошла на кухню, выпила чашку кофе. Стало легче.

Надо решить, как жить дальше, принялась размышлять Настя, вглядываясь в темноту за окном. О Питере теперь можно забыть. Жить там негде − не у отцовских же родственников. Они нам теперь никто. И на какие деньги? Даже если мама выйдет на работу, все равно денег будет не хватать, у нее же нет кандидатской степени, поэтому и зарплата мизерная. Нет, надо идти работать и поступать здесь на вечернее отделение, − после него тоже можно стать педагогом. Лишь бы мама поправилась, − а она, Настя, постарается любить ее изо всех сил, тем более, что любить ей больше некого. Они будут жить друг для друга, и им никто не будет нужен.

Так думала Настя, пытаясь найти хоть какую-то опору, чтобы существовать дальше. Опора была шаткая, но другой у нее не было. К сожалению, она недостаточно знала свою маму.

Галина Артуровна была человеком упертым и бескомпромиссным. Она происходила из крепкой армянской семьи, а у этой нации семья − нерушимая святыня. Для матери черное всегда было черным, а белое белым, оттенков она не признавала. Все годы семейной жизни она жила только своим мужем, любила его каждой клеточкой, дышала им. Где бы она ни находилась, куда бы ни шла и что бы ни делала, она всегда ощущала связывающую с ним нить. Оборвать ее имела право только смерть. И пережить его уход к другой женщине она, конечно, не могла.

Едва придя в себя, мать остро пожалела об этом. Ее прежняя жизнь кончилась навсегда, а другой у нее не было. Отчаяние поглотило ее целиком. О дочери она не думала. Она вообще ни о чем не думала, − она ждала, когда хоть немного утихнет мучительная боль в груди, разрывавшая ей душу. Но боль не отпускала. Лечащая врач, заглядывая в глаза больной, понимала, что у той начались крупные проблемы с психикой, и из сострадания назначала сильные транквилизаторы, после которых мать впадала в спасительное забытье.

Когда Снегирева не пришла на вручение аттестата, в лицее всполошились. Екатерина Андреевна несколько раз звонила к ней домой, но там никто не брал трубку. Наконец, ближе к вечеру, когда уже началось праздничное застолье, Настя отозвалась. Сказала, что маму забрали в больницу, поэтому за аттестатом она придет завтра. Попросила никого к ней не присылать и отключилась.