Улыбка Амура

− Конечно! Можно еще и ее приятелей запустить − сейчас прудовую рыбу везде продают. Артурчик обещал за мной приехать, тогда и заберу ее с Федором, пусть поплавает на воле. Ну, а ты как? С мальчиками уже целовалась?

− Мама, у вас одно на уме! − возмутилась Галчонок. − Ей об учебе надо думать: в самый трудный лицей поступать собралась.

− Ай, зачем ей лицей? Такую красавицу и без лицея возьмут. Шестнадцатый год − как же без мальчиков? Я в ее годы твоего старшего брата под сердцем носила.

− Мама, прекратите ваши глупости! Сейчас другое время! Пусть сначала высшее образование получит, а потом о кавалерах думает.

− Так ей сколько тогда будет? Старой девой будет! Кто ее тогда возьмет? Внучка, глупая у тебя мать не слушай ее. Меня слушай.

− Все, закончили! − скомандовал отец, заходя в ванную. − Больше не о чем спорить? Давайте обедать, уже терпения нет.

− Ну, поделись с бабушкой, есть у тебя мальчик? Кого любишь? − снова принялась приставать к внучке Зарочка, когда они вечером уединились в комнате.

− Нет у меня никого, − отнекивалась Настя. Но та не отставала.

− Ай, как нет? Зачем неправду говоришь? С родной бабушкой поделиться не хочешь! Я же не твоя мать − она всегда скрытной была. Не бойся, я ей ничего не скажу.

− Да не боюсь я. Ба, давай я на раскладушке лягу? Люблю спать на раскладушке − как будто летом на балконе. А ты на моем диване. Положено: гостю место!

− Ладно, стели. Что, ни разу на свидании не была? Неужели никакой мальчик не нравится? Это плохо.

− Почему плохо?

− В твои годы надо, чтоб мальчики нравились. Ты наполовину армяночка, в тебе южная кровь течет. Если никто не нравится, надо к доктору.

− Да все у меня в порядке! Ладно, скажу: нравится один. Только он на три года старше.

− Это хорошо, что старше. Так и надо. А ты ему?

− Не знаю. Иногда вроде нравлюсь, а иногда… Все каникулы прошли, а всего два раза виделись. Он друг Никиты, вместе лицей оканчивают, куда я буду поступать. Его Вадимом зовут.

− А фамилия?

− Не знаю.

− Не знаешь? Нравится, а фамилию не знаешь? А вдруг он какой-нибудь нерусский?

− Ба, а я кто? А ты? Какая разница: русский, нерусский? Помнишь, как в мультике про поросенка: главное, не кто ты, а какой ты.

− Ну, все-таки. Ты в России живешь — лучше, чтобы русский.

− Да у меня с ним ничего нет! Просто, нравится − и все. Один раз показалось, что он ко мне тоже что-то испытывает, − когда он меня в клуб пригласил перед каникулами. А потом − ничего.

− Тогда он глупый. Такая девочка! Если старше на три года, значит, ему восемнадцать уже. Уже женщина нужна, − на что ему девочка? Забудь его − другого найди.

− Ба, как ты можешь!? Неправда, никого у него нет! Он в институт готовится, занимается много. И потом − как это: «найди другого»? Если один человек нравится, то никто другой уже не нужен. Это ведь от меня не зависит.

− Молодая ты еще, глупая. Ладно, давай баиньки. Завтра побольше о нем расскажи. Так, значит, ты еще с ним не целовалась? Правду скажи.

− Ба, да ты что? Конечно, нет! Я же тебе сказала: ничего нет. Нравится − и все. И вообще, мне в лицей надо готовиться. Вот поступлю, тогда буду влюбляться.

− Бедняжка! Даже любить ей некогда! Самое лучшее − и все потом, потом. Ну, спи, голубка моя! Дай, я тебя в щечку поцелую.

Глава 10. Чужая беда

Первый школьный день после каникул прошел под знаком любви и дружбы. Перед лицом скорой разлуки, и возможно навсегда, девятиклассники погрустнели и сделались подчеркнуто внимательными друг к другу. Слухи о том, что Снегирева с Белоконевой намылились в лицей при Политехе, все-таки просочились, но особенного ажиотажа не вызвали, поскольку добрая половина одноклассников тоже навострила лыжи — кто куда. Только завучиха, встречая Настю в коридоре, грустно качала головой да математичка Светлана недвусмысленно дала подругам понять, что категорически не согласна с их предательством. Просто, взяла и вкатала Насте подряд две четверки − ни за что! А Наталье вообще влепила трояк за пустяковую ошибку. Но подружки даже не стали выяснять с ней отношения: ясно же, что Светлана так поступила с горя. Как же, ее самая большая надежда и опора уходит, да еще и подругу с собой уводит, — когда та, наконец, поладила с алгеброй и выбилась в хорошистки. Выходит, трудилась-трудилась, возилась с ними едва ли не с начальной школы — и все напрасно, пожинать плоды на выпуске в одиннадцатом классе будет кто-то другой.

Возвращаясь из школы, Настя стала свидетельницей конфликта, уже давно расколовшего их двор на жалельщиков бродячих псов и их ненавистников. Возле мусорного бака, грустно понурившись и став от этого еще миниатюрней, топталась бабушка Зара, а на нее наседала дворничиха, грозно размахивая метлой.

− Еще раз увижу, что псов приваживаешь, прямо этой метлой огрею! − орала дворничиха. − А семейку оштрафую! Не смей больше их кормить! Всю песочницу загадили!

− Но, как же не кормить? − жалобно лепетала Зарочка. − Они так нуждаются! Вон как животики присохли. Ты же кошек не гоняешь, а они тоже − в песочек.

Три разнокалиберных пса за мусорными баками молча ожидали окончания разборки.