Улыбка Джоконды: Книга о художниках

«Идея меня увлекла, потому что я очень люблю живопись Гойи, он один из художников, которые восхищают меня. Но я не знал его жизни и поэтому начал читать все книги, написанные о нем. Я быстро понял, что выбрал очень трудного героя. По моему мнению, Гойя не был тем человеком, которого представляешь себе, глядя на его работы: революционным, пламенным, мужественным. Он был полной противоположностью; человеком крайне амбициозным, двусмысленным в своих политических идеях и весьма осторожным в личной жизни. В нем есть двойственность, которая меня поразила…»

Зря, конечно, Менотти удивляется: любая одаренная, а тем более гениальная натура двойственна, а то и тройственна – словом, многозначна. В каждой груди клокочут противоречия. Что уж говорить о такой личности, как Гойя!

Чудовищные грезы, неуемная фантазия, огненный темперамент и огромная работоспособность – вот что сделало Гойю Гойей. Отношение художника к женщинам? Гойя считал, что женщины должны вдохновлять живописца: иногда картины следует писать исключительно ради того, чтобы увидеть поощрительную женскую улыбку; глядя на женщин, нужно радоваться; их нужно завоевывать трудом, прославлять полотнами; счастье, которое дарит женщина, должно подхлестывать тебя в работе… Так считал и говорил Франсиско Гойя.

В молодости, попав в Рим, он изрядно накуролесил от теснивших его сил. Взобрался на купол собора Святого Петра, совершил дерзкий налет на женский монастырь, выкрал красивую итальянку. Дрался из- за нее на дуэли. В Мадриде немного поостыл и женился на прекрасной блондинке Хосефе (Жосефе) Байеу, сестре своего учителя и друга, придворного художника Франсиско Байеу. Справедливости ради следует отметить, что он не просто женился, а вынужден был жениться, ибо соблазненная им женщина забеременела. Гойе шел 30-й год. Хосефа оказалась плодовитой женщиной и родила, по разным версиям, от 6 до 22 (!) детей, которые умерли в младенчестве. Выжил лишь один мальчик, Франсиско Хавьер Педро.

Хосефа находилась в перманентной стадии беременности, а Гойя интенсивно работал, с удовольствием проводя свободные часы в кругу придворных аристократок. Познакомившись с 20-летней герцогиней Каэтаной Альба, художник был сражен. И было отчего, как писал современник: «Нет в мире более прекрасной женщины… Когда она идет по улице, все смотрят только на нее. Даже дети перестают играть, чтобы полюбоваться ею».

Откроем роман Лиона Фейхтвангера: «Дон Франсиско де Гойя радовался, что герцогиня Альба пригласила в числе избранных и его; он радовался тому уважению, которое ему оказывали. Очень долог был путь сюда, во дворец герцогов Альба, от крестьянского дома в Фуэндотодосе; но вот он здесь, он, малыш Франчо, а ныне придворный живописец, pintor de camara, и еще неизвестно, кто кому оказывает честь, когда он пишет портреты знатных дам и господ».

Какой увидел Франсиско Гойя знаменитую красавицу?

«Обомлев, не находя слов, стоял он в дверях и, не отрывая глаз, смотрел на герцогиню Альба. Серебристо-серое платье было покрыто черным кружевом. Продолговатое смуглое, без румян лицо, обрамленное густыми черными кудрями, с воткнутым в них высоким гребнем, мерцало теплой матовой бледностью; из-под широких складок юбки выглядывали маленькие изящные ножки в остроносых туфлях. У нее на коленях сидела до смешного крохотная белая пушистая собачка; Каэтана гладила ее левой, затянутой в перчатку рукой. А правая, обнаженная, узкая, пухлая, еще почти детская рука покоилась на спинке кресла; в заостренных, слегка растопыренных пальчиках герцогиня Альба небрежно держала драгоценный веер, почти закрытый и опущенный вниз…»

Гойя был ошеломлен. «У него дрожали колени. Каждый ее волосок, каждая пора на ее коже, густые высокие брови, полуобнаженная грудь под черным кружевом – все возбуждало в нем безумную страсть».

Гойя испытывал страсть, а она… «Она смотрела на него, матово светящееся лицо было равнодушно, но темные с металлическим блеском глаза глядели на него в упор».

Можно верить воображению Фейхтвангера: так оно, наверное, и было. Любовь Франсиско Гойи к герцогине Альба оказалась долгой, мучительной и извилистой. Лишь летом 1795 года надменная аристократка Каэтана Альба снизошла до 49-летнего художника, оказав ему, выражаясь галантным языком, «последнюю любезность». Гойя был в восторге от ее милости и признался своему другу: «Теперь я наконец знаю, что значит жить».

Затем последовала таинственная смерть мужа герцогини и скандальный подарок вдовы. Каэтана Альба подарила убийце мужа доктору Хоакину Пералю самую драгоценную картину из своей коллекции: «Святое семейство» – Мадонну Рафаэля. Немедленно последовал королевский гнев.