Улыбка Джоконды: Книга о художниках

Обычно авторы дневников вольно или невольно приукрашивают себя, припомаживают и возвеличивают, ну хотя бы чуть-чуть. Ничего подобного нет в дневнике Сальвадора Дали. В нем он себя сознательно разоблачает и развенчивает, выставляя все напоказ. Он отлично.понимает, что любой эпатаж в конечном счете работает на его имя, на его популярность. Поэтому так пыжится в своем эксгибиционизме, творя дневник как мемуарный рекламный трюк.

Вот характерная запись от 29 июня 1952 года:

«Накануне вечером я, дабы переполнился через край кубок моей теперешней безэкстазности, принял снотворную пилюлю. И Боже мой, что за дивное пробуждение ждало меня в половине двенадцатого, с каким блаженством потягивал я свой обычный кофе с молоком и медом на освещенной солнцем террасе, наслаждаясь под безоблачным небом безмятежным покоем, не омраченным даже малейшими признаками эрекции!..»

Бесстыже, да? Но это только цветочки. Дневник Дали переполнен различными физиологизмами: описанием желудочных спазм, слюноотделения («когда сплю или пишу, я от удовольствия всегда пускаю слюну…»), художник живописует болячки на губе, козявки в носу, процесс дефекации…

«Через 15 минут после первого завтрака я, как обычно, сую себе за ухо цветок жасмина и отправляюсь по интимнейшим делам…»

Обрываю цитату. Дальше идет то, что может интересовать лишь самого Сальвадора Дали, а не господ читателей. Ах, некоторых и это волнует? Тогда пожалуйста: 27 июля 1952 года Сальвадор Дали, мэтр сюрреализма, произвел «две крошечные какашки в форме носорожьих рогов».

Куда как занятно и с душком!..

Сальвадор Дали весь такой: перехватывающий дух, скандальный и шокирующий. Для него задница носорога – это «подсолнух с целой галактикой всяких логарифмических кривых», о чем он торжественно сообщает в своем дневнике.

Но мало художнику было дневниковых записей, он написал специальное исследование, посвященное «искусству пука», в котором разобрал все «разновидности пука»: полновокальный, полувокальный, чистый, пук с придыханием, пуки по возрасту, по социальному статусу и профессии (пуки мастеров ратных подвигов, пуки юных дев, замужних дам, старческие, пуки географов, пуки актеров и актрис и т. д.).

10 мая 1956 года Сальвадор Дали отметил в дневнике, что он пребывает «в состоянии непрерывной интеллектуальной эрекции». То есть всегда на взводе. Творческом и всяком другом. Всегда готов на любой эпатаж в искусстве и в быту.

Не откажем себе в удовольствии процитировать запись от 18 декабря того же года, сделанную Дали в Париже:

«В настоящий триумф Дали превратила вчера воехищенная толпа вечер в храме Науки. Не успел я прибыть туда на своем «роллсе», битком набитом кочанами цветной капусты, как, приветствуемый вспышками бесчисленных фотокамер, сразу же проследовал в главную аудиторию Сорбонны, дабы, не теряя ни минуты, начать свое выступление. Публика, дрожа от нетерпения, ждала от меня эпохальных откровений. И я не обманул ее ожиданий. Я заранее решил приберечь для Парижа самые свои сногсшибательные заявления – ведь Франция недаром снискала себе репутацию самой разумной, самой рациональной страны мира. Я же, Сальвадор Дали, происхожу родом из Испании – самой что ни на есть иррациональной и мистической страны, которая когда-либо существовала на свете… Это были мои первые слова, и они потонули в бешеных рукоплесканиях – никто так не чувствителен к комплиментам, как французы. Разум же, продолжил я, никогда не является нам иначе, как в ореоле радужного тумана, окрашенного во всевозможные оттенки скептицизма, которые он, то есть разум, всячески стремится рационализировать, свести к коэффициентам неопределенности, ко всяким гастрономическим изыскам в прустовском стиле, неестественно желеобразным на вид и непременно с душком. Вот почему так полезно и даже просто необходимо, чтобы испанцы вроде нас с Пикассо время от времени появлялись в Париже, дабы дать возможность французам воочию увидеть сочащийся кровью кус натуральной, сырой правды.

Тут, как я и ожидал, в публике началось совершенно невообразимое. Я понял, что победа за мной!..»

Конечно, в дневнике Дали можно найти не только рекламные и эпатажные куски, там есть масса других оригинальных рассуждений. К примеру:

«Из всего учения Огюста Конта мне особенно понравилась одна очень точная мысль, когда он, приступая к созданию своей новой “позитивистской религии”, поставил на вершину иерархической системы банкиров, именно им отводя центральное место в обществе. Может, это во мне говорит финикийская часть моей ампурданской крови, но меня всегда завораживало золото, в каком бы виде оно ни представало.

Еще в отрочестве узнав о том, что Мигель де Сервантес, так прославивший Испанию своим бессмертным «Дон Кихотом», сам умер в чудовищной бедности, а открывший Новый Свет Кристофор Колумб умер в не меньшей нищете, да к тому же еще и в тюрьме, – так вот, повторяю, узнав обо всем этом еще в отроческие годы, я, внимая благоразумию, настоятельно посоветовал себе заблаговременно позаботиться о двух вещах: