Улыбка фортуны

— Как вы решите, так и будет. Я сделаю это, только скажите.

Мэри мешала увидеть неизвестного лестница. Они прошли в бар. Дверь за ними закрылась, и больше Мэри ничего не слышала.

Первым ее желанием было открыть засов входной двери и броситься бежать, но она сообразила, что ей могут встретиться другие сообщники дяди.

Девушка простояла под лестницей минут десять, прислушиваясь, но все было тихо. Однажды она услышала вскрик, но он был так короток, что мог ей и померещиться.

Мэри прокралась в коридор. Из-под двери бара не было видно света. Из замочной скважины тянуло сквозняком. Мэри заглянула внутрь. Дверь, ведущая во двор, была отворена, и помещение наполнял ноябрьский холод. Вот отчего сквозило. Скамьи были пусты, опрокинутый в драке стол так и лежал перевернутым. Люди ушли. Очевидно, они направились в сторону болот. Мэри вдохнула холодный воздух. Страх отступил.

Лунный свет образовал зеленоватую дорожку на полу, и в ней шевелилась какая-то тень. Мэри подняла взгляд к потолку и обомлела: покачиваясь на сквозняке, с крюка свисала веревка.

5

Шли дни, и Мэри привыкла к жизни в «Джамайке-Инн». Оставить тетю Пэйшнс одну девушка уже не могла. К весне, быть может, удастся уговорить тетушку бежать в Хелфорд. А пока Мэри предстояло провести здесь три беспросветных зимних месяца. Она решила использовать это время, чтобы побольше узнать о дяде и его сообщниках. Она не могла забыть событий того субботнего вечера; перед ее глазами продолжала качаться веревка, свисающая с потолка.

Доказательств тому, что произошло убийство, конечно, не было, и вся история при свете дня выглядела совершенно фантастической. В ту ночь Мэри вернулась к себе в комнату: открытая дверь бара свидетельствовала, что дядя может вернуться в любую минуту. Измученная пережитым, она упала без сил на постель и провалилась в забытье. А когда проснулась, солнце стояло высоко; внизу слышался голос тети Пэйшнс.

Бар был чисто выметен и прибран, мебель расставлена по местам, битое стекло убрано. Веревки под потолком уже не было. Хозяин возился в конюшне, выбрасывал вилами навоз. В полдень он явился к столу. Поглощая огромное количество еды, Джо опять подробно расспрашивал Мэри о жизни в Хелфорде, ни словом не поминая вчерашнее. Он был в хорошем настроении и даже не придрался ни разу к своей жене. Невозможно было поверить, что всего несколько часов назад он кого-то убил. Может быть, убивал тот неизвестный? Но Мэри своими глазами видела, как дядя гонял по двору несчастного сумасшедшего. Именно он верховодил компанией в баре, он угрожал человеку, которого после не стало.

Прошло две недели. Возможно, последнее предприятие удовлетворило дядю и его сообщников. Повозки больше не приезжали — Мэри спала чутко и услышала бы скрип колес. Дядя не возражал против ее прогулок по болотам, и она день за днем изучала округу, находя прежде не замеченные тропинки, ведущие к скалам. Она научилась избегать предательских трясин, внешне таких безобидных, но смертельно опасных. Вечера они коротали с теткой, а Джо Мерлин запирался один в баре или уезжал верхом в неизвестном направлении.

Однажды в дождливый и ветреный день, когда невозможно было даже высунуться за порог, Мэри решила прибрать длинный темный коридор, ведущий в дальнюю часть дома. Эта нелегкая работа потребовала много сил, и Мэри очень устала. Все было отвратительно в этом доме, и даже вечно вздрагивающая тетя вызывала в девушке раздражение и злость. В этот момент послышался стук копыт, и через некоторое время кто-то постучал в дверь.

Это было событием: давно уже никто не приближался к «Джамайке-Инн». Мэри хотела предупредить тетку, но та уже побежала за мужем. Дверь в бар, вероятно, не была заперта, потому что, к ее удивлению, там уже сидел незнакомый, довольно молодой человек за стаканом эля. Несколько секунд они молча разглядывали друг друга.

Четкая линия рта, прямой нос, густые брови и особенно дерзкий насмешливый взгляд, которым он ее встретил, были удивительно знакомы и определенно не нравились.

— Что вы здесь делаете? — резко спросила девушка. — Кто вам дал право распоряжаться, как у себя дома? Хозяин этого не любит.

Незнакомец как ни в чем не бывало допил свой эль и протянул стакан, чтобы она его снова наполнила.

— С каких это пор в «Джамайке» завели прислугу? — Незнакомец вытащил из кармана трубку, зажег и выпустил дым прямо ей в лицо.

Его манеры вывели Мэри из себя, она выхватила трубку и бросила об пол. Глиняная трубка разбилась на куски. Незнакомец и бровью не повел, лишь присвистнул.

— Так-то тебя научили прислуживать гостям? — сказал он после паузы. — Я невысокого мнения об их выборе. В Ланстоне, где я вчера был, есть служанки и получше, к тому же прехорошенькие. Ты в зеркало смотришься? Волосы всклокочены, щека в грязи…

Мэри повернулась к нему спиной и пошла прочь, но он крикнул ей вслед:

— Наполни мой стакан! Надеюсь, ты здесь для этого? Я проехал двенадцать миль и хочу пить.

— Можете проехать хоть пятьсот, — бросила она через плечо, — и уж коль вы знаете сюда дорогу, сами и наполняйте. Я скажу мистеру Мерлину, что вы в баре.