Улыбка химеры

Лерка перечитала несколько раз. Доходило с трудом, как на иностранном. Что он этим хочет сказать? Разыграть ее решил, что ли? Сейчас выскочит из-под стола с громким «бу!», как в глубоком детстве. «Ага, поверила, поверила! Испугалась!» Но Сережки не было ни под столом, ни в кухне, ни в ванной. Не было даже его голоса в телефоне. Набрала автомастерскую. Гудки. Глупость какая-то. Знал же, что она сегодня приедет!

Конечно, Лерка встревожилась, когда он перестал, как обычно, выходить каждый день на связь и даже слать эсэмэски. Встревожилась, но не слишком. Ну завал какой-нибудь на работе, вот Сергей и торопится разгрести его за каникулы. Чтоб потом ничто не мешало учебе и нормальной жизни. К тому же связь в школе всегда была не ахти.

Это Лерка могла куда-то исчезнуть! Опоздать, забыть начисто, о чем накануне договорились, заболтаться с подружками. Уехать, как сейчас, к родителям на каникулы и даже не каждый день оттуда звонить. Обидеться и молчать неделями, надув губы. Пусть сам догадывается за что.

А Сергей был понятен и предсказуем. Он разве что в мастерской у себя мог задержаться. Сергей был всегда. С той минуты, как их на станции посадили рядышком в школьный автобус. Спорил, дрался, таскал за косички, целовал, показывал глупости, списывал на уроках, делал за нее задания по труду, от всех защищал, делился секретами и последним яблоком, но, главное, был! Вот все мучились, страдали, искали, а у Лерки, слава богу, был Сережка.

Записка эта дурацкая. Написал, словно прощается навсегда. Куда ж он все-таки запропастился? Ух и вломит же она ему за это при встрече! Разве можно так обращаться с беременной женщиной?

Кто-то забарабанил в дверь:

– Соломина, ты дома? Тебя в учебную часть вызывают. Срочно.

* * *

Лерка выла, чувствуя себя, словно у нее оторвали руку. Или ногу, какая разница. В общем, какую-то важную часть, без которой невозможно жить. Во всяком случае, жить по-прежнему. Ненадолго прекращала, а потом опять принималась подвывать. Катаясь по кровати, кусая пальцы от боли. Она выла тихо, стараясь не разбудить соседей по блоку. Общежитие же, стенки тонкие. Выла, словно раненый зверь, чувствуя, как из раны, пульсируя, вытекает, нет, не кровь, конечно, но тоже что-то живое и обжигающе горячее.

Разговор в учебной части был бредом. Словно происходило не с ней, а взято целиком из дурацкого какого-то фильма. Ее Сережка погиб в горах?! Да какие горы, вы что?! Не может быть, это ошибка, так не бывает! Кто угодно, только не он.

Ей дали валерьянки.

Дуся сегодня в школе отсутствовала. Уехала в методический кабинет в областном центре. Наверняка ее Адольф нарочно услал. Думал, без Дуси ему сподручнее будет их допрашивать. Застигнутые врасплох, не видя поддержки, сразу все выложат как на духу.

Но, похоже, они и сами ничего не знали.

Нет, Сергей ей не говорил. Нет, они не ссорились. Нет, он никуда абсолютно не собирался. Да я впервые слышу про эти горы! Нет, в последние пару недель до каникул секса у нас не было. Сережка вообще уже, наверное, месяц как на диване спал. Почему? Ну как-то так выходило. То он поздно возвращался из мастерской и меня не хотел будить. То я себя плохо чувствовала. Уставала, экзамены шли, зачеты. А вы что, думаете, это связано?

– А сама ты как думаешь? Не давала парню, вот ему дурь в голову и полезла. Сплошь и рядом бывает. Ладно, что теперь реветь. Слезами здесь не поможешь. Хотя ты поплачь. Валерьянки вон выпей и поплачь. Поплачь, говорю, а то сидишь как каменная. Поплачь, может, легче станет.

Плакать при нем?! Ну нет! За восемь лет их худо-бедно выучили держать себя на людях в руках.

Лерка вышла из учебной части, зашла за угол и жалобно взвыла.

* * *

– У меня там девушка плачет, – пожаловался Сергей, с трудом выныривая из мучительного сна. – Она там плачет, а мне здесь от этого плохо. Все-таки эта ваша ментальная связь ужасная гадость!

– Так ты успокой ее, – посоветовал Иннокентий из своего угла.

– Как?! У меня не получится! По-моему, это вообще невозможно.

– Все у тебя получится, кончай прибедняться!

Сергей попробовал, и у него получилось.

* * *

– Может, и правда это как-то связано с сексом? Может, у парней спермотоксикоз бывает? И они от этого с ума сходят и фигню всякую творят?

– Лерка, что ты чушь повторяешь! Адольф просто сам сексуально озабочен. Вспомни, какую он галиматью гнал нам на «Этике и физиологии семейной жизни». Мы потом и к медсестре ходили, и к психологу, и Дусю расспрашивали. И все оказалось неправда. Он это просто нарочно! Чтоб отвлечь нас от ненужных мыслей и перекинуть интересы на секс. Убила бы! Выкинь из головы. Думай лучше о ребенке. И вообще, не факт еще, что Сергей погиб. Тело же так и не нашли.

– Нет, Маш, он точно умер. Я знаю.

– Знаешь? Откуда?

– Маш, ты только никому больше не говори. А то все подумают, я свихнулась. Понимаешь, он ко мне приходит во сне. Там свет какой-то необычный, и у него за спиною крылья. Говорит, чтобы я не плакала, что все будет хорошо. Он умер, Машка, и он теперь ангел.

* * *